Евгений Бажанов - Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 8. Часть 12. Диалог и столкновение цивилизаций

На землю меня вернули ребята из юношеской сборной РСФСР по легкой атлетике. Они проходили весенний сбор в г. Сочи и на это время их определили к нам в класс на учебу. В первую же перемену мы предложили новичкам посостязаться в прыжках в длину с места – одинарным, двойным и проч., по обычной нашей программе.

Сначала прыгнул одинарным я, приземлившись в районе личного рекорда. Борис Пантелеймонов тут же перекрыл мой результат сантиметров на пять. Остальные из наших прыгнули намного хуже. Но вот дошла очередь до членов сборной РСФСР. Первый же из них улетел сантиметров на сорок дальше, чем Пантелеймонов. Причем сделал это легко, без напряжения. Его коллеги по команде приземлились один за другим еще дальше.

В двойном прыжке преимущество сборников стало еще более ощутимым, а когда дело дошло до десятерного прыжка, наше отставание превратилось просто в позорное. Словно мы, лилипуты, пытались тягаться с гулливерами.

Вскоре моя гордость подверглась новому испытанию. В нашем классе учился симпатичный парень Валера Песчанко, который всерьез занимался тогда еще экзотическим для советских людей большим теннисом. Он часто ездил на сборы и соревнования, вышел на всесоюзный уровень, о нем заговорила пресса, даже центральная. На учебу у парня сил и времени хватало, а вот в спортивных забавах с одноклассниками он практически не участвовал. Но однажды все-таки согласился выступить за школу на первенстве города по легкой атлетике. И не только стал чемпионом, но и с ходу установил городской рекорд. Я и коллеги-прыгуны были посрамлены человеком, который первый раз в жизни участвовал в соревнованиях по нашему виду спорта и плохо владел техникой прыжков. Именно тогда я понял, что чемпионом в легкой атлетике мне стать просто не дано.

Были в моем окружении и другие по-настоящему талантливые ребята. Особенно выделялся Володя Дутов, который почти наравне с Валерием Песчанко играл в большой теннис, а заодно был одним из лучших в городе юных футболистов и баскетболистов. Кажется, он еще прекрасно плавал, играл в волейбол, настольный теннис.

В какой-то момент парень перевелся к нам в школу, и наша баскетбольная дружина моментально превратилась в грозу авторитетов. Мы уже было всерьез нацелились на городское чемпионство, но Володя опять поменял школу. Встретил его много лет спустя во время отдыха в элитном санатории «Сочи». Я уже был дипломатом со стажем и ответственным сотрудником ЦК КПСС, но чувство преклонения перед Дутовым, даже комплекса неполноценности в отношении его, у меня оставалось.

Как оказалось, Володя работал инструктором санатория по теннису. Каково же было мое удивление, когда я почувствовал, что он стесняется меня, робеет в моем присутствии. Пытался расслабить его, говорил ему комплименты, воздавал хвалу его спортивным достижениям юношеской поры. Но Дутов только еще больше тушевался. Мне стало обидно за этого невероятно одаренного человека, который и по сей день воспринимается в моем сознании как своего рода сочинский Всеволод Бобров, спортивный самородок.

И это несмотря на то, что Володя Дутов нанес мне в детстве психологическую травму. Однажды утром спускаюсь в «песочник» и не нахожу там ржавую штангу. Украли. Остаюсь без снаряда, нарушается программа тренировок. Вместе с соседскими ребятами ведем лихорадочный поиск. Проходит месяц – безрезультатно. Отчаявшись, решаем позаимствовать 32-килограммовую гирю из спорт-склада в школе. Залезаем туда вечером, утаскиваем гирю, а заодно стол для игры в настольный теннис. Оборудуем спортзал в подвале нашего дома и начинаем там упражняться. Упражняемся недолго, ибо уже два дня спустя завхоз школы без обиняков предлагает похищенное вернуть.

А мы возобновляем поиск любимой штанги. Наконец кто-то сообщает, что видел ее во дворе хибары у железнодорожного вокзала. В нескольких кварталах от нас. Идем по наводке и видим – с нашей штангой разминается Володя Дутов.

С окончанием школы спортивные страсти как-то сразу отодвинулись в моей жизни на задний план, а затем и вовсе сошли на нет. Учеба, и особенно изучение китайского языка, неустроенность быта в общежитии, непривычно холодный московский климат – эти и другие причины привели к тому, что на физкультуру и спорт не оставалось ни времени, ни сил, ни здоровья. Подавляющее большинство соседей по общежитию тоже не очень дружили со спортом. Разве что иногда мы гоняли футбольный мяч на небольшом пятачке под общежитскими окнами.