Иван Жидков - Черчесов - Стани, Стас, Саламыч

Желаю ему всегда сохранять эту уверенность, которая позволит оставаться верным себе в дни тренерских взлетов и падений.

Всего наилучшего, Стани!

Я позвонил Черчесову после матча за третье место Бельгия – Англия.

– Хотел бы написать про вас книгу. Лучше с вашим участием, так проще и быстрее. Если вы не готовы, буду писать все равно…

Ответ получил тот, что и рассчитывал услышать.

– Не считаю правильным диктовать что-либо о себе. Более того – тех, кто может обо мне рассказать, тебе тоже придется искать самому. Главное – не перепутай мои имя и дату рождения. А так – пиши что хочешь. Не могу и не имею права тебе запретить.

Все. Пришлось идти по трудному пути. Зато не потерял время. Это тоже ценно.

Очень страшно начинать писать. Не знаешь, что получится – кто-то посмеется, кто-то захочет убить, кто-то посчитает потраченное время бесполезным. Надеешься, что найдутся и те, кто похвалит. Но кто сделает это искренне, а не только чтобы не обидеть?

Эта книга – о человеческой природе, способной побеждать сомнения. Той, что пытается изжить вокруг себя реальность, чтобы достичь поставленной цели. Инфополе сражается с теми, кто делает дело, при этом уверяя остальных, что именно за дело оно и бьется. В результате мы не узнаем в лицо тех, кто достоин уважения, и готовы выпивать с теми, кому, собственно, на будущее плевать. Это нормально, когда повседневность несется мимо.

А еще эта книга – для одиноких людей, которые ставят цели. Надеюсь, в ней найдут что-нибудь для себя полезное менеджеры всех уровней – кто работает и над собой, и над другими; любой футбольный болельщик, которому так тяжело мотивировать себя, вставая ранним утром; люди, что сражаются с природой, решая задачи разной степени сложности. Раз уж футбол стал игрой миллионов, он способен создавать миллионное давление. Как выстоять?

Мы одинаковы. Просто кто-то способен выжать из себя чуть больше. Не знаю, было ли страшно Станиславу Черчесову готовить сборную России к домашнему чемпионату мира. Допускаю, что временами – да. Причем особенно опасен тот, кто сидит внутри.

Мне сейчас тоже страшно.

Но вдруг, если написать, получится?

Грустно, когда заканчивается чемпионат мира. Или Европы. Неделями живешь с одними и теми же героями. Футболисты становятся гостями твоего дома, сидя в телевизоре любимыми попугайчиками в клетке. И кажется, что никуда они не денутся, как фамильная реликвия из серванта. Так думал я в девятилетнем возрасте, прощаясь с чемпионатом Европы и сборной Валерия Лобановского. Черный Тюльпан – Гуллит кивнул головой, и первый мяч влетел в ворота Дасаева. Ван Бастен махнул ногой где-то у углового флага, и дедушкин сосед чуть не подавился овощным салатом. Сборная СССР проиграла финал, хотя казалась мне лучшей в мире. С этого момента я начал смотреть футбол. Не всем повезло так заблуждаться.

Фотография Дасаева, искусно выведенная на неплоский экран немецкими телевизионщиками при перечислении составов, вызывала восторг. Это был вратарь сборной огромной страны.

– Дасаев, – с уважением сказал дедушка.

– Он лучший? – переспросил я.

– Да, – кивнул в ответ дед с видом Цезаря. – Вратарь сборной СССР. Номер один.

Мне было все равно, что делает Дасаев. Как ловит, как пропускает. Я был от него без ума. Просто потому, что о нем так сказал дед, которого я очень люблю. Дед веселый, много шутит со мной и всегда рад, когда я приезжаю на его юг с моего скованного холодом севера. Знай я раньше, что такое конфедераты и республиканцы, съехал бы с ума еще в девять…

Чемпионат закончился, и я стал искать футбол в телевизоре, хотя раньше он меня раздражал. Ведь дед из-за него бросал со мной играть и усаживался с важным видом в красное кресло. Но сборная СССР обыграла Англию и Италию. В воротах был Дасаев. Я хотел все делать, как он. Хотя и не знал, что именно.

«Локомотив» (Москва) – «Динамо» (Киев). 4 августа 1988 года. Теплый вечер. На улицу с друзьями я не иду, хотя в Черкизово «всего» 13 200 зрителей. О «Локомотиве» знаю лишь то, что он в Москве «никому не нужен». Так только что сообщил дед.

У нас положено болеть за слабых – их образ поддерживает Юрий Семин, почему-то в гордом одиночестве сидящий на лавке, словно все его помощники разбежались и лишь ему до всего есть дело. В воротах разминается черноволосый парень с усами. У него желтый свитер, такой же, как у Дасаева.