Андрей Карп - Волны памяти. Сборник рассказов

Дусик сбегал в радиомагазин и купил все необходимые детали. На оставшиеся деньги полакомился мороженым. Встретив во дворе Игоря Ольховикова, предложил ему вместе покумекать над схемой радиоприёмника, напечатанной в журнале «Юный радиолюбитель».

Игорь замялся:

– Понимаешь… сегодня никак. Я обещал Инне Бережной пойти с ней в кино.

– Эх, ты… – Дусик разочарованно махнул рукой. Игорь виновато улыбнулся и медленно пошёл прочь. Дусик с печалью провожал взглядом уходящего друга, чувствуя, что в их отношениях появилась трещина.

Закрывшись в своей комнате, Дусик принялся за работу. Конечно, вдвоём веселее. Но что делать, если Ольха повёлся на чёрные глаза Инки! Что ж, придётся одному орудовать паяльником. Главное не перепутать, что с чем соединять. Благо, схема перед глазами…

Работал Дусик с азартом. Даже прикусил кончик языка от усердия. Не заметил, как часовая стрелка сделала полный круг… Наконец всё готово. Включил – работает. Надел наушники. Тихонько покрутил ручку настройки. Поймал Москву. Передавали концерт Лемешева по заявкам трудящихся. Дальше – Киев. Там – новости на украинской мове. Дусик продолжал путешествовать по эфиру. В наушниках сквозь треск помех слышалась разноязыкая речь. И вдруг мужской голос объявил:

– Говорит Бухарест! Начинаем прямую трансляцию из ресторана «У Лещенко» концерта известного русского певца Петра Лещенко!

Дусик собрался послушать одну-две песни, но, не в силах оторваться, дослушал до конца. Это было что-то из ряда вон… Краем уха он уже кое-что слышал про Лещенко: белоэмигрант, цыганщина, низкий вкус. Но вся эта чушь забылась, когда душа Дусика открылась навстречу обаянию таланта Петра Константиновича. Всё было необычно: мелодия, стихи, голос. И всё это звало куда-то,

говорило о свободе, о воле…

Кончился концерт, а Дусик ещё некоторое время сидел неподвижно, переполненный впечатлениями. Надо бы с кем-то поделиться, иначе сердце разорвётся от радостного возбуждения.

Дусик пошёл к отцу и рассказал обо всём. Наум Самуилович похвалил сына за усердие. Но в глазах отца Дусик увидел печаль. Сын недоумённо посмотрел на отца и услышал ответ на свой немой вопрос.

– Будь осторожен с зарубежными «голосами», – предостерёг Наум Самуилович. – И у стен есть уши.

Дусик кивнул. Он понял, что придется тайком слушать Лещенко, даже от друзей скрывая своё увлечение. Но это увлечение, переросшее в искреннюю любовь, осталось с Дусиком навсегда.

1942 год. Немцы захватили Ростов-на-Дону и приблизились к Краснодару. Давид Карп, полгода назад эвакуированный из Днепропетровска с матерью и младшим братом Исааком в станицу Павловскую, с нарастающей тревогой следил за сводками Совинформбюро. Он понимал, что скоро придётся покинуть эти места, где делались первые шаги во взрослую жизнь. Работая в зерносовхозе сначала трактористом, а потом водителем гужевого транспорта – директорской линейки, Давид сдружился с местными казаками. Они же, в свою очередь, щедро делились с молодым парнем навыками труда на земле. Так бы и жить, горя не зная. Но жестокий враг наступал, и надо было ехать дальше на Восток. Не хотелось превращаться в перекати-поле, но обстоятельства не допускали иных вариантов…

Через два дня, погрузившись вместе с другими эвакуированными в телячий вагон, семейство Карпов отправилось в далекий путь, не зная, что с ними будет завтра. Ночью под стук колес Давид вспоминал, как начался этот кошмар…

По традиции в то тихое июньское воскресное утро Дусик – домашнее прозвище Давида – играл с отцом в шахматы. Настенный календарь показывал две двойки, которые выгибали свои красные шеи, как лебеди на закате. Из репродуктора доносилась тихая музыка. Дусик играл неплохо, и Науму Самуиловичу приходилось несладко. Посмеиваясь в густые усы, Карп-старший снова и снова расставлял фигуры на доске в надежде отыграться. На сердце у Дусика было легко и весело. И не только из¬-за шахмат. Послезавтра ему стукнет шестнадцать, и он получит паспорт. Начнётся новый этап в жизни Дусика…

Вдруг прибежала от соседей Ольховиковых мать Дусика Елизавета Осиповна и повернула ручку репродуктора на полную громкость. Диктор тревожно объявил:

– Передаём заявление Советского правительства!

Сквозь радиопомехи послышался слегка заикающийся голос председателя СНК Вячеслава Молотова:

– Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в четыре часа утра, без объявления войны…