Максим Блинов - На васильковой стороне

Следователи сначала возбудили темное уголовное дело по превышению должностных полномочий сотрудниками ФСКН. Потом они тихонько предъявили двум оперативникам этой службы обвинения, и дело стало светлым. В конце концов, дело, двигаясь как черепах на черепашьей женщине, уползло в сторону обвинительного заключения, потом на утверждение помощникам прокуроров, а затем и в суд. Оперативников из наркоконтроля осудили вместе с наркоторговцами. Первым дали условный срок, вторым – реальный.

Уже намного позже я узнал, что это дело было камнем преткновения и поводом для непримиримой борьбы трех сил: ФСБ, ФСКН и НОНовцев из местного отдела милиции. Все эти три структуры по очереди задерживали членов подконтрольных друг другу наркокартелей, чем вносили неразбериху в сложившийся уклад наркотрафика.

На каком-то этапе ФСБ оказалось хитрее и объединило в этом деле свои силы с милицией. Как в сказке про Репку, они вместе чуть поднажали на прокурора, и ФСКН оказалось в глубокой заднице, с двумя осужденными операми, снятым с должности начальником отдела и подмоченной репутацией.

В любом случае, на том этапе для меня было очевидно, что прокуратура занимает в правоохранительной системе главенствующую роль, поэтому мои симпатии и устремления были нацелены именно туда. Поэтому я старался отдавать все силы получению необходимых для работы следователем навыков и умений.

Первые два курса на практике приходилось заниматься подсобной работой. Например, таскать орудия убийства в морг. Так что я, как вьючный мул, перевез в обычном рейсовом автобусе немало топоров, молотков и хлебных ножей. Вопреки расхожим мнениям, именно эти предметы являются самым опасным оружием массового уничтожения, а никак не солдаты НАТО.

Также приходилось подшивать дела, развозить запросы и знакомить обвиняемых с материалами уголовных дел. Это мероприятие проходило в грязном, темном и пропахшем куревом ИВС, расположенном в подвале здания, совершенно не располагающем к романтике.

Однажды, мне даже пришлось поучаствовать в совсем экзотическом мероприятии – эксгумации трупа, захороненного на кладбище. Сначала я был копальщиком, как Лара Крофт, а затем и понятым. Так что моя производственная практика была и разнообразной и полезной.

К концу пятого курса меня уже было ничем не удивить и не запугать. Так что я довольно ловко опрашивал людей, оформлял осмотры места происшествия и рассматривал материалы. Иногда Худой подбрасывал мне штук по двадцать таких просроченных материалов и выплачивал за приведение в порядок каждого из них какие-то символические деньги.

Судя по внешнему виду, он ежедневно напивался в сосиску, снимая пережитый стресс. Почти каждый день, ближе к обеду, он, явно страдая от похмельных мук, отправлял меня в ларек за свежей порцией пенной жидкости. Примерно через полчаса после этого, он, уже поправив здоровье и очухавшись, говорил мне довольно странную фразу – Не ссы, Штирлиц! Вот попадешь на службу в ФСБ, сам будешь людей за пивом отправлять. А пока терпи!

Каким образом ему удавалось так далеко и точно заглядывать в будущее, мне неизвестно. Скорее всего, для этого он использовал древнюю магию африканских любителей маисовой водки.

Вообще, его история показательна и встречается довольно часто. Из-за постоянного нахождения в состоянии абстиненции, через некоторое время, Худому пришлось перевестись в самый зачуханный и далекий отдел прокуратуры. Там он умудрился потерять уголовное дело, задремав на лавке у подъезда после тяжелого трудового дня. За такие проделки со службы его выперли, и он пошел в народное хозяйство, где несколько лет трудился разнорабочим, сторожем и дворником. В конце концов, он, как заблудившийся Будулай, снова пришел в прокурорские кадры с повинной головой. Принес справку из наркодиспансера о прохождении лечения от алкоголизма, и был восстановлен в должности. Естественно, при таком режиме труда и отдыха руки до материалов у Худого так и не доходили, так что шабашками я был обеспечен постоянно.

Таким образом, производственная практика явно имела положительный эффект и развивала во мне навыки общения с людьми и работы с документами. Плюс к этому давала возможность познакомиться со значимыми руководителями из профессии и обрасти некоторыми связями. Так что к окончанию университета процентов на 70% я был вполне самостоятельной и боеспособной единицей. Сотрудники ко мне привыкли. Не было и дня, чтобы мне было в тягость идти в отдел. Естественно, после практики в надзорном ведомстве, никакой другой работы для себя я не представлял.