Владимир Губарев - А-бомба. От Сталина до Путина. Фрагменты истории в воспоминаниях и документах

«Докладываем:

25 декабря 1946 года в лаборатории т. Курчатова закончен сооружением и пущен в действие опытный физический уран-графитовый котел.

В первые же дни работы (25–26–27 декабря) уран-графитового котла мы получили впервые в СССР в полузаводском масштабе ядерную цепную реакцию.

При этом достигнута возможность регулировать работу котла в нужных пределах и управлять протекающей в нем цепной ядерной реакцией.

Построенный опытный физический уран-графитовый котел содержит 34 800 килограммов совершенно чистого металлического урана, 12 900 килограммов чистой двуокиси урана и 420 000 килограммов чистого графита.

С помощью построенного физического уран-графитового котла мы теперь в состоянии решить важнейшие вопросы промышленного получения и использования атомной энергии, которые до сего времени рассматривались только предположительно, на основании теоретических расчетов».

…1963 год. Академик А. П. Александров продолжает свой рассказ:

– Конец многолетних исследований стал началом новой, еще более напряженной работы. Здесь в полной мере проявились незаурядные организаторские способности Игоря Васильевича. Он был, как говорится, легок на подъем: много ездил по стране, бывал на стройках, в цехах – всегда находился там, где решалось самое важное. И во многом благодаря энергии Игоря Васильевича мы не только догнали Америку, но и уже к 1953 году вырвались вперед… С 1948 года я работал заместителем Игоря Васильевича. И все мы, сотрудники института, поражались его колоссальной работоспособности. Удивительно многогранна была его работа в это время. По его инициативе развивались самые разнообразные области науки и техники, так как решать «атомную проблему» нужно было комплексно. Он видел главные задачи во всех областях, «озадачивал» (это его выражение) и химиков, и металлургов, и конструкторов, и тем направлял их творчество. Днем он встречался с учеными и производственниками, ездил на заводы, проводил совещания и научные семинары. А ночью Игорь Васильевич вел исследования в лаборатории. Его сутки были насыщены до предела. И десять лет врачи не могли вырвать его из неистовства работы и отправить отдыхать.

Наша страна стала, как принято сейчас говорить, «великой атомной державой мира», – сказал Анатолий Петрович. – Обороноспособность страны, социалистического лагеря была обеспечена. И теперь на первое место вышел мирный атом. «Мирный атом – вот наша цель, бомбы – только вынужденная необходимость», – эта крылатая фраза принадлежит Игорю Васильевичу. И вскоре мечта Курчатова, всех нас начала осуществляться.

Мне показалось, что Анатолию Петровичу хочется многое рассказать о работе Курчатова по созданию ядерного оружия, но любое упоминание об этом было категорически запрещено – можно лишь несколько общих фраз.

– А ваши самые яркие воспоминания? Разве они не связаны с пуском первой атомной электростанции? – спросил я у академика.

– Безусловно, это один из прекраснейших дней жизни! – охотно поддержал он. – В комиссии по пуску первой атомной электростанции, помню, было около десяти человек. Нами руководил Игорь Васильевич. Приблизительно два месяца станцию готовили к пуску. Дел было очень много. Игорь Васильевич заставлял по несколько раз проверять надежность всех узлов. Директор института Блохинцев, Красин, Николаев, Овечкин – все чувствовали жесткую руку Игоря Васильевича. Никакой неясности и неопределенности! Все должно быть подтверждено опытом, расчетами. Все – от урановых блоков до вентиляции – интересовало его. Это ведь была первая станция, первая… И если вы побываете в Обнинске и пройдете по подземным галереям, наполненными разными трубопроводами, то поймете, насколько трудно приходилось первым строителям. И нас не столько волновал сам реактор – к тому времени опыт уже был! – сколько вопросы устойчивости работы с перегретой водой, надежность радиоактивного первого контура. Да что греха таить, сваривать тогда нержавеющую сталь толком не умели! А бесчисленное переплетение труб, которое и сейчас поражает воображение, надо было сварить так, чтобы нигде не появилась течь. Ведь вода, находящаяся в первом контуре, под давлением в 100 атмосфер смертоносна… Но тем не менее все закончено, и мы собрались на пульте управления. Так называемая «физическая» мощность реактора (то есть начало цепной реакции, практически без выделения тепла) была получена быстро – дело привычное, а затем были подключены парогенераторы… Помню, особенную неприятность доставляли нам уровнемеры. То ли перекачали воду в систему, то ли недокачали, сквозь толстое стекло не видно. И мы, как мальчишки, волновались… Наконец, включен первый контур, второй… Из контрольного краника пошел пар. Атомная электростанция заработала! Я подошел к Курчатову и поздравил его: «С легким паром, Игорь Васильевич!» А спустя несколько дней человечество узнало, что первая в мире электростанция на атомной энергии построена. Этим была заложена одна из важнейших отраслей техники будущего.