Катя Комлева - Счастливый случай. История о том, как раны обнажают душу

Буду краткой, потому что автор максимально подробно описал не только все события в их хронологии, но и все свои, подчас очень неоднозначные, противоречивые, но такие честные и оттого бесценные мысли и эмоции.

Конечно, эта книга не о коммунальной аварии. Не о преодолении внешних обстоятельств и себя в этих обстоятельствах. Эта книга о пути к себе. О том, каким долгим, непростым и подчас страшным он может быть. Путь к осознанию, обретению и принятию себя. У каждого человека такой путь уникален. У кого-то уходят на это годы, у кого-то жизнь, а кто-то так и не может и даже не пытается его пройти.

Моей дочери пришлось его пройти через неимоверную физическую боль и страдания. На начало этой истории ей было всего 20 лет. Красивая, неглупая, легкая на подъем, наивная и довольно поверхностно относившаяся к жизни и к людям девочка. И вот она внезапно оказалась прикованной к больничной койке, затем – к инвалидному креслу. А потом была заперта в своем собственном теле, как в клетке.

Вы можете сказать или подумать, что ее история одна из многих. Неправда! Каждая подобная история уникальна, как уникален и любой из нас. Каждый человек – это, по сути, целая Вселенная, запертая в хрупком теле. При этом, пока мы здоровы, нам даже в голову не приходит, насколько оно хрупкое.

Что такое боль? Изматывающая, острая, постоянная, от которой некуда спрятаться, с которой человек остается один на один. Наверное, понять по-настоящему это могут только люди, реально ее пережившие. Боль, с которой не могут справиться даже самые сильные анальгетики и мощные наркотические средства.

Она становится неизменным спутником, частью самого человека. А к чувству боли добавляется животный страх за свою жизнь и полная неизвестность относительно следующего дня, часа, минуты… Слетает вся «шелуха», и человек являет свое истинное «я».

Боль и ужас, как скальпель, срезают все слои, в которые был закутан и запуган человек.

Я видела это своими глазами. Со своей дочерью я, как это ни странно, по-настоящему познакомилась только в реанимации. И не только я, а, как выяснилось позже, и многие другие, в том числе и она сама.

Насколько мы, люди, готовы ко встрече с самими собой? Насколько высокую цену иногда приходится платить, чтобы обрести это знание или хотя бы приблизиться к пониманию его необходимости?

Полагаю, что Катя заплатила достаточно дорого, чтобы нащупать этот путь к себе. Сказать, что все произошедшее изменило ее и нашу жизнь, – не сказать ничего. Оно привело ее к себе, к осознанию ценности жизни, к ее неповторимости и уникальности, к знакомству с безграничными возможностями веры, любви, к познанию самого себя. И не подумайте, что этот путь окончен. Он только найден, он только обретен. И лично я очень надеюсь и желаю, чтобы он продолжался, ведь, пока человек жив, этому пути нет конца.

Я бесконечно люблю свою маленькую девочку и очень горжусь ею. Но горжусь не только ее мужеством, с которым она смогла пережить неимоверные страдания, а, прежде всего, тем выбором, который она сделала, пройдя через все неимоверные трудности. Выбором, которому она остается верна до сих пор.

Я никогда не испытывала такого ужаса. Если бы можно было воплотить ужас в материальной форме, это была бы я – по щиколотку в кипятке и ослепшая от внезапной боли и непроницаемо плотного пара. Смерть схватила меня за горло и стала вытягивать все, что мне до этого момента казалось мной. Время остановилось. Есть ли в жизни что-либо более настоящее, чем собственная смерть? Что испытывает человек, когда начинает умирать? Успела ли я побыть живой и сделать достаточно, чтобы смириться с неминуемым концом? Жива ли я сейчас? Единственным доказательством тому было ощущение чудовищной обжигающей боли. Единственное, что я точно знаю о мертвых, – они уже ничего не ощущают.

Вечером 15 октября мы собрались большой теплой компанией в кафе, чтобы отметить юбилей близкой родственницы. Под аккомпанемент душевных тостов и веселых плясок многочисленных гостей мы с папой весь вечер сидели вдвоем и много говорили. Его воспитание подразумевало соблюдение субординации, но на таких праздниках атмосфера располагает к семейным откровениям. Я с жадностью слушала его наставления о том, как важно беречь старших родственников и заботиться о них, о том, как он любит своих детей и что мы всегда можем на него положиться. Но мне всегда хотелось услышать что-то адресное, более личное. Всегда казалось, что он и не знает меня толком как человека, но сама боялась вылезти из скорлупы внимательной, послушной дочери.