Капитан Зельтц - Сны под стеклом. Бортжурнал капитана Зельтца

Моя первая поездка для оформления загранпаспорта состоялась в ту же зиму (с несвойственной мне оперативностью).

Меня предупредили, что очередь в ОВИР нужно занимать в 5 утра. И вот тёмным и безрадостным декабрьским утром, с первым трамваем, я отправился туда. В трамвае, по причине зимнего времени, не работал обогрев. Ехать, впрочем, было минут сорок, не больше. Да что жаловаться? При царе, например, трамваев с обогревом вообще не было. А тут ― в каждом трамвае есть обогрев, пусть даже и отключенный.

Все пассажиры дружно подняли воротники, подпрыгивали на сиденьях и притопывали, выпуская клубы пара. Я тоже, чтобы не выделяться, поднял воротник, засунул руки в карманы, притопывал и подпрыгивал. Казалось, мы исполняем некий танец сидящих эскимосов.

У закрытых (естественно) дверей ОВИРа уже толпились антисоветчики, космополиты и потенциальные предатели Родины. Они тихо, как на похоронах, переговаривались друг с другом и рисовали номера на кисти левой руки, прямо на точке Хэ-гу (укрепляет иммунитет, снимает менструальные боли). Я тоже получил свой номер ― 19. И вот, хотите – верьте, хотите ― нет, с тех пор менструальные боли меня не беспокоят!

Огромные резные двери открылись в 9:00. Появился пухлый, похожий на откормленного кота, милиционер. В приёмной не хватало стульев и пространства, поэтому «дальним» номерам, пришлось топтаться снаружи, на морозе. Мороз, знаете ли, создаёт бодрость духа и способствует обострению восприятия. Поэтому, наверное, песни о строительстве Байкало-Амурской магистрали переполнены оптимизмом.

Я прохаживался по грязному утоптанному (предателями) снегу перед входом в ОВИР и напевал: «Слышишь, время гудит …БАМ!!! На просторах крутых… БАМ!!! И большая тайга покоря-я-я-яется… нам!!! Слышишь, время гудит …БАМ!!! На просторах крутых …БАМ!!! Это колокол наших сердец мо-ло-дых!!!»

Опытные ренегаты открывали дымящиеся термосы. Доставали бутерброды, завернутые в бумажные пакеты из-под сахара. Я вдыхал аромат горячего чая и отмечал приятное отсутствие мыслей. Я стал практически просветленным. 5 часов на морозе способствуют, знаете ли.

Где-то в половине одиннадцатого я уже продвинулся в приёмную почти на метр, мне уже видно было Заветную Дверь, за которой исчезали униженные просители. Перед дверью на стуле восседал котообразный милиционер и хищно посматривал на очередь. «Ведите себя пристойно, безобразий не хулиганьте – и я вас не трону!» – как бы говорил его властный взгляд.

Входная дверь весело распахнулась. В приёмную ввалились два лысых близнеца-гоблина. Оба, как положено, в кожаных куртках, спортивных костюмах «Адидас» и в сланцах на белый носок. Их розовые лица озарили мрачную приёмную какой-то детской радостью. Не теряя время на ненужные колебания, они дружно направились прямо к Заветной Двери. Мимо глупышей с номерами на лапах. Мимо грозного стража Заветных Врат.

Очередь напряглась и затаила дыхание.

Милиционер вдруг прилежно уткнулся в газету, должно быть, увидел там нечто захватывающее.

Один из гоблинов просто толкнул дверь ногой и весело помахал кому-то внутри. Изнутри вырвалась волна тепла, доброты и безусловной любви. Она подхватила близнецов и увлекла вовнутрь. Не прошло и пяти минут, как гоблины вынырнули обратно, ещё веселее, чем прежде, помахивая большим бурым конвертом перед носами пронумерованных предателей.

«Вот видишь – им ненадолго нужно было! – увещевающе пробормотала какая-то носатая старушка своему спутнику, носатому старичку. – А ты сразу нервничаешь!»

Старичок поморщился и молча проглотил какую-то маленькую таблеточку из маленькой стеклянной трубочки.

Моя очередь. С замирающим сердцем открываю Заветную Дверь. Вот оно, настоящее присутственное место: огромный кабинет, за необъятным министерским столом отсутствующее лицо.

Под отсутствующим лицом начинался мощный женский торс, затянутый в серый мундир с майорскими погонами. Мне захотелось упасть на колени и подползти с столу, но я сдержался, и просто положил свои бумаги перед майоршей. Для этого мне пришлось обойти большую часть стола и потом пятиться обратно. Стульев для посетителей не было предусмотрено, ибо не нужно рассиживаться и отнимать время у занятого человека.

«Заходи тихо, говори чётко, проси мало, уходи быстро».

Я вдруг услышал механический голос, с оттенком ненависти:

– Здесь и здесь подписано неправильно. Придёте через месяц.

(Ползи отсюда, жалкий червь!).