Игорь Бухтин - Мемуары рождённого в СССР. Правда, правда и ничего, кроме правды

Когда я очухался во второй раз за вечер, мне в голову пришла интересная идея:

– Слушай, Вася! Давай заключим джентльменское соглашение. Я прикрою дверь, пойду и позову «Михеича» с танцев, а он пусть покараулит.

– Нет, что мне делать больше нечего, как эту комнату охранять?

– Да ладно, Вася. Я мигом обернусь. Десяти минут не пройдёт. Я знаю, где найти «Михеича».

Пока он рассуждал на эту тему сам с собой, я потихоньку улизнул на танцы, чтобы не получить второй хук. Первый раз было такое удивление в глазах «Михеича» за то время, которое мы провели вместе, при моменте моего появления в разгар веселья в половине двенадцатого вечера (если точнее выразиться, ночи). Он стоял с раскрытым ртом минут пять, пока, наконец, пришёл в себя. Даже «Бес» со своими соседями не понял, в чём дело, пока я им не объяснил способ своего бегства и появление моё на танцах.

Половину следующего дня ваш писатель посвятил ремонту дверей и установке замка, благо старый ничуть не сломался. Механизм вылетел из дверей из-за того, что она уже не новая и как раз в месте, где крепился замок, проходила глубокая трещина.

Часто мы вспоминала эту ситуацию со смехом. Тем более, я удивлялся тому факту, как мне удалось махать гирей, словно кувалдой. Дело в том, что мне никогда не удавалось до этого вечера поднять эту гирю выше колена. Недаром, наверное, говорят, что «пьяному море по колено».

Учёба моя ближе к зимней сессии на первом курсе шла ни шатко-ни валко. Зачёты я защитил лишь в то время, когда «Михеич» и кое-кто ещё из нашей группы сдали по два экзамена. Без сдачи же зачётов студенты на экзамены не допускались. И тут ваш покорный слуга установил рекорд. В течение пяти дней я сдал все предметы, правда, лишь один на «четыре». После чего за мной закрепилась кличка «автоматчик», прибавившись к прежней – «Золотухин». Говорят, что я смахивал слегка на его героя «Бумбараша» из одноимённого фильма.

Эти «рекорды» я повторял на всех сессиях во время учёбы на дневном отделении, что очень пригодилось впоследствии на заочном. За всё моё обучение в ЧИМЭСХ я «завалил» лишь дважды: первый раз на втором курсе высшую математику у несравненной Остер-Миллер, а вторая осечка у меня вышла на предпоследнем курсе с экономикой в лице Раисы Тихоновны. Та и другая преподавательницы были довольно строги требованиям к успеваемости. Повторная осечка не сулила ничего хорошего. Очередная сдача этих предметов потребовала от меня дополнительных умственных усилий, которые не пропали даром. Более таких случаев, крайне неприятных для студента, в моей практике не отмечалось. Отчасти этому помогали «шпаргалки», отчасти везение при вытягивании билетов.

После окончания первой сессии наша группа по приглашению студенток пединститута отправилась на неделю отдыхать на базу отдыха «Чайка» на берег озера Чебаркуль, что находилась неподалёку от станции Кисегач.

Всё случилось так неожиданно. Приходим мы на последний экзамен, а у входа в институт висит объявление следующего содержания:

После экзамена «Бес» составил список желающих из нашей группы. Предварительно «Кащей» сорвал объявление, чтобы не дай бог заявился ещё кто-нибудь. Согласились поехать человек десять.

Путёвки в то время были недорогие и мы их выкупили из расчёта 6 рублей в день. После обеда я и «Михеич» отправились в магазин за вином. Продавался только портвейн «Золотистый». Недолго думая, мы купили ящик вина и с ходу отправились на «электричку». В то время спиртное продавалось свободно и не было никаких очередей. Цены тоже были божеские: по два семьдесят за бутылку при стипендии 40 рублей в месяц на «рыло».

Электропоезд докатил нас до станции Кисегач за полтора часа, потом мы еще шли по лесу минут пятнадцать и только после этого изнурительного путешествия прибыли на место отдыха: базу отдыха пединститута «Чайка», где нас ожидали с большим нетерпением и с распростёртыми объятиями наши друзья и хозяйки «курорта».

База располагалась на берегу озера, с его западной стороны. На восточной стороне водоёма горели огни города Чебаркуль, а левее по берегу в семистах метрах от базы проглядывали сквозь темень контуры деревни Кисегач, мимо которой каждые пять минут пробегали поезда – как в западном, так и в восточном направлении. На часах было половина пятого.