Михаил Трещалин - Род. Роман

Николай же, учась в консерватории и прекрасно играя на фортепьяно, писал первые, еще не зрелые, но полные своей прелести стихи; когда хотел – рисовал, играл за первую в Петербурге команду в футбол. И что удивительно – за все, что он брался, у него получалось высоко, получалось по-настоящему, получалось здорово. Концерт в филармонии – так непременно успех, овации, цветы, поздравления. Известный пианист того времени Софроницкий, поздравляя, сказал ему: «Коленька, ты сегодня играл лучше меня!». А Коля еще только студент. И стихи самобытные, неподражаемые. Осип Мандельштам хвалит, хотя не во всем согласен. Клюев хвалит тоже, и Константин Дмитриевич Бальмонт отзывается с похвалой. А это уж значит, и стоит дорого. А Коля Бальмонт просто души не чает в Николае Бруни. Коля Бальмонт, правда, франт, но душа чистая, добрейший юноша. И поэзия его своя собственная, не отцовская.

Вздумали эсперанто учить – Коля Бруни за три месяца овладел им в совершенстве, и испанским – тоже. Константин Дмитриевич перевел Кальдерона 1 1 Кальдерон – испанский драматург. Прим. автора. , а Коля захотел убедиться, насколько переводы хороши. Вот и испанский выучил.

Но все же музыка! Музыка для Коли была главной. Больше всего он именно ее любил.

Год 1911, апреля, 7 дня. В Берлине умер Александр Александрович Бруни. Смерть отца сблизила братьев с матерью. Они стали часто бывать в ее новой семье, вместе ходили на могилу отца и в церковь. Время текло незаметно, и минули два года после кончины отца. Коля закончил консерваторию и поступил в филармонию как исполнитель сольных концертов. Музыкальный мир России принял его в свою семью. Колю Бруни ожидал успех и признание публики. Он концертировал, вставал на ноги как музыкант, у него появились деньги.

Первая мировая война вошла в полную силу. С фронта приходили ежедневные вести то об успехах русской армии, то о неудачах ее, то о временных затишьях на театре военных действий. В Петрограде появились калеки в серых солдатских шинелях, изуродованные шрамами, многие на костылях и на грязных самодельных протезах, с выражением страдания и отчаяния в глазах. Эти несчастные осаждали паперти церквей, прося милостыню. А в богатых гостиных в это время щеголеватые офицеры рассказывали дамам скорее для развлечения, чем в просветительных целях, о тяготах войны, упавших на плечи русского солдата.

Великая интернациональная бойня разрасталась, увеличивала свою мощь, вовлекая в свою ужасную деятельность все новые и новые толпы людей, калечила их – уничтожала. Царский двор взывал к народу о проявлении патриотического долга, приношению себя в жертву во имя православной церкви и Отечества. Русская интеллигенция, особенно молодежь, рвалась на фронт, мечтала о подвигах и наградах. Молодые люди записывались добровольцами и уходили на войну.

В страстную субботу Николай Александрович с матерью и братом пошли к вечерней службе в Исаакиевский собор. Подле собора было многолюдно и торжественно. Люди неспешно, парами, группами и поодиночке поднимались на паперть, осеняя себя крестным знаменем, кланялись и входили в церковь. По пути все щедро одаривали нищих и калек, которых здесь было особенно много.

Николаю бросился в глаза русоволосый солдат с огромной черной ямой вместо правого глаза, с правильными, чисто русскими чертами лица. Он сидел на маленькой, низкой тележке. Обеих ног у него не было значительно выше колена. Его шинель полами тащилась по камням мостовой наподобие грубого грязного шлейфа.

– Подайте, Христа ради, – красивым и несущим отчаяние, очень чистым и музыкальным басом пропел несчастный.

Николай положил в лежащую прямо на камнях рядом с калекой солдатскую шапку серебряный полтинник.

– Спаси Христос, – пропел нищий. – Спаси Христос.

«Господи, услышь меня, господи, зачем ты позволяешь так мучить, так унижать людей, – подумал Николай, – отчего люди творят такое зло, причем прикрываются твоим именем, господи? Нужно что-то делать».

Историческая справка

Сын купца Василия Орешникова, Алексей Васильевич, женился без благословения родителей на немке Шарлоте Эдуардовне Штраус, лютеранке. Перед венчанием она крестилась в православной церкви. В семье было шестеро детей, все девочки: Валентина, Елена, Александра, Татьяна, Вера, Надежда.

.

Александр Александрович Полиевктов – из крестьянской семьи, врач, заведующий Павловской детской инфекционной больницей в Москве на Соколиной горе, известный инфекционист, муж Татьяны Алексеевны, дочери купца Орешникова.