Наташа Гейден - Дань памяти

В моей семье было много праздников, торжеств и простых посиделок, но Новый год был один. И каждый Новый год был особым праздником. Мы с мамой наряжали елку, украшали дом, мне дарили море подарков, и всегда был шикарный стол и куча гостей. В новогодние праздники мы с папой, мамой и бабушками ездили в лес на прогулку: я каталась на лыжах, взрослые гуляли, согревались водкой и закусывали бутербродами. А потом они ехали в так называемый ресторанчик, представлявший собой территорию с отдельно стоящими домиками и открытым мангалом. В самом уютном домике все ели плов и манты, заказывали шашлыки и лепешки, а взрослые, конечно, пили водочку. Денег в нашей семье хватало. Хватало на хороший ремонт, шикарную одежду, дорогую машину и путешествия. Мама, я и бабушки одевались в лучших бутиках, папа следил за собой и выглядел ухоженным и импозантным молодым мужчиной. У моего отца было несколько магазинов с фототоварами и фотоуслугами. В начале 2000 года эта тема была на пике популярности, и отец ловко вел дела, открывая одну точку за другой. Потом он снял в аренду огромный комплекс, где можно было купить все: от еды до косметики. В преддверии Нового года всегда была очень большая выручка, на которую можно было жить не один год, но мамины расточительство и страсть к «жить одним днем и на широкую ногу» приводило лишь к шикарным подаркам себе и близким, роскошной одежде и обуви, деликатесам и элитному алкоголю. Во время одного из очередных застолий моя семья решила, что одного помощника папе будет мало, и возникла идея привлечь к его бизнесу Олега. Что моментально было всеми одобрено и обмыто немалым количеством спиртного. Так мой любимый Анкл стал работать вместе с папой. Конечно, моя семья еще больше сблизилась. Выходные все вместе – с Олегом, его женой Лидой и всеми родными – проводили на даче: жарили шашлыки по вечерам, Олег играл на гитаре и пел задушевные песни Высоцкого, Розенбаума и других неизвестных тогда мне исполнителей, чьи песни я помню сейчас наизусть. На следующий день все ездили купаться на канал им. Москвы, взрослые снова жарили шашлыки, пили водку и громко слушали Ляписа, Штурм и «Несчастный случай». Иногда мы с мамой собирали землянику, которую нанизывали на травинки, и делали вкусные браслетики. А осенью всей семьей ходили за грибами, и все пили алкоголь (кроме меня, конечно): для зоркости глаза, за первый и третий гриб, за первую собранную корзину и уходящее лето, за чистый воздух и красоту осени, за крепкую семью и за любовь… Они постоянно пили, если задуматься. За новую мебель, за ремонт, за новую одежду, чтобы носилась, за всех и за все. Первый раз я попробовала алкоголь года в четыре. Благодаря шутнику Олегу. Я лазила под столом во время какого-то праздника, а за столом разливали ликер. Анкл налил в рюмку-сапожок немного ликера и угостил меня, незаметно сунув руку с рюмочкой под стол. А еще именно Олег приволок в дом собаку Мишку. Он нашел его на первом этаже нашего подъезда еще совсем маленьким и жалким щенком. Была зима, стало жаль собачку. Принес к нам в квартиру. У моего папы вскоре началась аллергия, и собаку отдали бабе Свете и деду Коле. К счастью, пес Мишка стал для бабушки и деда любимым «сыночком», и они души в нем не чаяли, особенно дед. Я как сейчас помню: когда наступило лето, все снова поехали на дачу. Олег взял меня и Мишку в лес на прогулку. Был невероятно солнечный день, отличное настроение, Олег постоянно шутил, а я заливалась от его юмора. Вскоре мы набрели на какую-то лужайку в березовой роще и улеглись на свежую траву. Пес Мишка, уже подросший щенок, носился по лужайке и радостно лаял. Анкл курил американские сигареты Camel и показывал мне верблюда на пачке. Олег любил меня. А я любила его. Мне всегда с ним было очень весело и просто. Он был моим лучшим другом, человеком, который всегда все поймет и не предаст. Никогда… А когда я была совсем еще маленькая, Олег иногда забирал меня из садика. И это был маленький праздник для нас двоих. Он приводил меня домой и готовил яичницу по-холостяцки: поджаривал кусочки белого хлеба и заливал их огромным количеством яиц – штук 13. Я помню все. Помню до слез. И душа рвется на части…

В детстве я много и часто болела. У меня было все и сразу: от ОРВ до бронхиальной астмы, сколиоз, ВГСД, аритмия и хронически пониженное давление. А еще я всегда была полненькой. Такой уж уродилася, как говорила баба Нина (папина мамаша). Моя мама постоянно сажала меня на диету, садилась сама, пыталась приобщить меня к спорту и приобщалась сама. Но не наше это, по ходу, было. Мама в итоге срывалась, а меня баловала вкусненьким. Готовила мама волшебно. Ко мне постоянно приходила противная врачиха и констатировала: «Холодильник от ребенка запирайте на замок». Я всегда очень стеснялась и сильно втягивала живот, чтобы торчали кости. На что врачиха говорила: «Ладно уж тебе, выдохни. И дыши!» И слушала меня специальным приспособлением – стетофонендоскопом. Моя медицинская карта была такая же толстая, как я. К 10-ти годам таких карт у меня было уже три. А потом я как-то резко перестала болеть. Только иногда симулировала. Чтобы не ходить в школу. До безумия любившая меня мама, конечно же, верила и вызывала врача. И я оставалась дома и «болела» неделю, а то и две… И всем было хорошо и спокойно. Вечерами часто заходил Олег со своей собакой, привязывал ее у порога, и взрослые разговаривали до поздней ночи на кухне. Как-то я отвязала собаку, та рванула в мою комнату, к моим игрушкам и разодрала их всех: плюшевых мишек, у кукол отгрызла головы, расчленила резиновых пупсов на конечности и, забравшись под кровать, рычала и не хотела долго выходить. Я ревела и прижимала к себе того смешного слоника, которого мама подарила мне на четырехлетие.