Олег Михайлов - Куприн

И, добавлю, бесконечно жаль, что Куприн, проживший большую, честную жизнь, заканчивает её так грустно.

3. Н. ГИППИУС

Очень нехорошо это для нас. Как вопрос ни ставь, политически или неполитически, поступок Куприна — всё-таки измена эмиграции.

Конечно, большевики постараются использовать Куприна, как могут. Будут, несомненно, опубликованы всяческие интервью с ним. Может быть, даже появятся в печати его покаянные письма и статьи. Но верить этому или придавать какую-нибудь ценность этому эмиграция не должна. Это будут не слова живого Куприна, а те слова, которые захотят вложить в уста старого и усталого писателя московские власти.

оржественную встречу на Белорусском вокзале возглавлял первый секретарь Союза писателей СССР Александр Фадеев, высокий сероглазый блондин с самоуверенными жестами и властными интонациями, который всё время как бы со стороны любовался собой. Перед ним вертелся пожилой неопрятный субъект — то, что осталось от весёлого и разбитного Васеньки Регинина, любителя петербургских ресторанов и красивых женщин.

— Итак, Василий Александрович, — значительно говорил, слегка заикаясь, Фадеев своим высоким резким голосом, — как только выйдет из вагона Куприн, вы на правах старого приятеля первым представитесь ему и поздравите с возвращением на родину...

— Конечно, конечно, Александр Александрович! — торопливо отвечал Регинин, радуясь чести общаться, шутка сказать, с самим Фадеевым.

Экспресс Париж — Москва уже подходил к перрону. Застрекотал киноаппарат, защёлкали фотокорреспонденты своими «фэдами», многочисленная журналистская рать ощетинилась перьями, дабы запечатлеть исторический миг — встречу с родиной замечательного писателя.

Из тамбура выглянула с испуганным лицом Елизавета Морицовна. Она не предполагала, что их приезд в красную Москву будет обставлен столь пышно. Куприн, в густо-дымчатых очках, переминался с ноги на ногу у неё за спиной и спрашивал:

— Мы уже приехали к Унковскому? Но почему ехали так долго?..

С немалым трудом, под стрекот кинокамеры, Елизавета Морицовна помогла мужу сойти на перрон. К Куприну тотчас бросился Регинин:

— Дорогой Александр Иванович! Как я рад, что вы вернулись домой!

Тот с каменным лицом выговорил:

— А вы кто такой?

Фадеев отодвинул Регинина, как ненужную вещь, и обратился с приветствием:

— Дорогой Александр Иванович! Поздравляю вас с возвращением на родину!

Куприн тем же безжизненным голосом спросил:

— А вы кто такой?

Праздник был испорчен. Фадеев повернулся на каблуках и быстро вышел на привокзальную площадь, где его ожидал «ЗИС». Смолк стрёкот кинокамеры, фоторепортёры убрали «фэды», журналисты захлопнули блокноты. Направляемый женой, Куприн покорно заковылял к выходу. «Эмка» увезла их в гостиницу «Националь», где в роскошном люксе Куприна ожидали художник Билибин и писатель Анатолий Каменский [83] ...и писатель Анатолий Каменский...— Каменский Анатолий Павлович (1876—1941), прозаик, драматург, киносценарист. Окончил юридический факультет Петербургского университета. Выступал в печати с 1896 г. с рассказами. Поначалу, по отзыву специалистов, отличался тонкостью стиля и «чеховской» наблюдательностью. Одно время был «модным» беллетристом, но к 1910-м гг. его литературная репутация упала. С 1913 г. началась его кинематографическая карьера. Летом 1918 г. уехал в Киев, затем в Одессу, Севастополь, где организовал театр «Коломбина». За постановку пьесы А. Шницлера «Хоровод», признанной «порнографической», был выслан врангелевской администрацией из Крыма. Жил в Берлине. В 1924 г. вернулся в СССР. В конце 1937 г. был арестован, осуждён на 8 лет за шпионаж. Умер в заключении. , оба тоже возвращенцы.

Елизавета Морицовна поднесла мужу его лекарство — стакан красного вина, усадила в глубокое кресло, а сама принялась заваривать чай. Почти тотчас же в номер постучали. Каменский открыл дверь, и в полутёмном коридоре раздался бодрый голос бывшего эсера-боевика и купринского крестника Николая Никандрова [84] Никандров Николай Никандрович (наст, фам. Шевцов; 1878—1964), русский советский писатель. Учился в Институте путей сообщения и в Лесном институте, откуда был исключён в 1899 г. за участие в студенческих волнениях. Под влиянием идей Льва Толстого стал сельским учителем. В 1901 г. примкнул к партии социал-революционеров, был членом боевой организации. В 1902 г. за антиправительственную пропаганду его сослали в Нижний Новгород. Там он встречался с Горьким. В 1905 г. сослан в Архангельскую губ. Его рассказы, посланные в севастопольскую газету из ссылки, заинтересовали Куприна, привлёкшего Никандрова к сотрудничеству в журнале «Мир Божий». С 1906 г. Никандров перешёл на нелегальное положение, переменил ряд профессий. С 1910 по 1914 г. жил в эмиграции — в Швейцарии, Италии, Франции. Годы гражданской войны провёл в Севастополе. С 1922 г.— в Москве. В творчестве Никандрова отразился мещанский быт России, психология городской толпы, а также быт морских рыбаков. :