Борис Алексин - Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том II

Вскоре старушка и Борис уже были в соседнем дворе, в той квартире, которая освобождалась.

Дом этот, как и большинство домов Базовской улицы, был построен из самана, крыт черепицей и мало чем отличался от обыкновенной украинской мазанки. Однако он был длинным и состоял из 3 квартир. Две из них – одна в глубине двора, другая фасадом на улицу, были почти одинаковой величины и состояли каждая из двух комнат, маленькой кухни и сеней. В квартире, выходящей на улицу, крыльцо было общим с хозяйским. Квартира хозяина располагалась в середине дома, она состояла из комнаты и кухни. Полы в квартире хозяина были земляные, в остальных квартирах – деревянные, крашеные.

Комнаты в освобождавшейся квартире были невелики и, как весь дом, низенькие. Комната, выходившая двумя окнами на улицу и двумя во двор, имела примерно 12 квадратных метров площади. К ней примыкала вторая с окном, выходящим на улицу, ее размер около 6 квадратных метров. Внутренние стенки обеих комнат составляли стенки плиты, около которой был узкий проход, соединявший маленькую комнату с кухней. Одно окно кухни выходило в промежуток между домами 128 и 130. Ее размеры были не больше 4 квадратных метров, из которых третью часть занимала плита. Дверь из кухни, как и из первой комнаты, вела в сени.

Вряд ли можно было назвать эту квартиру удобной, даже и в те времена, когда советские люди были далеко не так взыскательны, как теперь. Но Борису Алешкину она приглянулась с первого раза. В первой комнате было светло и солнечно. Хотя в ней, как и в остальной квартире, царил страшный беспорядок, сама квартира была довольно чистой, и, конечно, ни в какое сравнение не шла с той темной и мрачной комнатой, которую Борис хотел было нанять.

В квартире находилась молодая, немного растерянная женщина, пытавшаяся сложить и увязать в большие узлы разбросанное белье, постель и посуду. Около ее ног вертелась девочка лет двух, такая же светлоглазая и светловолосая, как и ее мать. А в небольшой деревянной кроватке лежал второй ребенок, месяцев пяти.

Старушка, зайдя вместе с Борисом без стука, сразу же приступила к делу.

– Вот, Груня, я на вашу квартиру постояльца нашла. Может быть, он у тебя кое-что из вещей купит, не нужно будет бросать их, или на Сенную везти… Потолкуйте с ним, а я пойду. – И старушка вышла.

Хозяйка квартиры, смахнув какие-то тряпки с видавшего виды венского стула, предложила его Борису, а сама уселась на раскладную железную кровать.

– Вот ведь какое дело, мой муж Миша – лейтенант, в армии служит, срочное назначение получил в Ростов, и мы должны туда переезжать. Он-то уже две недели как уехал, а теперь написал, чтобы мы собирались. Что ему вот-вот дадут квартиру, он отобьет телеграмму, и тогда мы должны немедленно выезжать.

Мы же здесь хозяину вперед платили, еще за ним за три месяца долгу осталось. Он, наверно, не отдаст, да и негде ему взять. Неделю как жену схоронил. Остался с мальчишкой, сыном. Теперь все пьет. С горя, поди. Да и барахло тут у меня есть кое-какое, не знаю, что с ним и делать. С собой брать нельзя, на базар везти, так что за него выручишь? А здесь вряд ли кто купит…

Так что, если вы согласны заплатить мне за те три месяца, что у нас хозяину уплачено и купите кое-что из вещей, то все и хорошо будет. Можете хоть завтра и переезжать. Только я с ребятами до телеграммы мужа еще несколько дней в маленькой комнате поживу. У вас семья-то большая?

– Да нет, – ответил Борис, – я, жена да дочка.

– Ну, тогда вам помещения хватит. Двор у нас хороший, сарайчик есть. Хозяин в огороде еще и грядку дает. Колодец во дворе, да и водопроводная колонка, вон на углу квартала, всего шагов сто. И жильцы у нас хорошие. В другой квартире – рабочий с Кожевенного завода живет, семья у него большая, но детишки тихие, спокойные. В доме напротив, он тоже нашему хозяину принадлежит, – двое пожилых людей живут, давно уж, наверно, лет двадцать, так они тоже спокойные люди.

Ну, а сам хозяин… Он когда-то извозчиком был… Он тоже мужик тихий, даже когда и выпьет, то не шумит… Если вы согласны, пойдем к хозяину, он как раз дома и, кажется, трезвый, сразу и договоримся.

Борис осмотрел еще раз квартиру и осмотрел стоявшие в ней вещи. Хозяйка заявила, что она, кроме одежды, постели и посуды, ничего брать не будет. Сравнительно быстро они договорились, и Борис стал обладателем трех кроватей (одной двуспальной, второй узенькой, раскладной и третьей детской), обеденного и кухонного столов, двух тумбочек, двух табуреток, самодельного кухонного шкафа, плетеной этажерки, трех стареньких венских стульев, пары кадок с фикусами и даже картонной «тарелкой» репродуктора, висевшего на одной из стен первой комнаты. За все это пришлось заплатить 60 рублей, кроме того, нужно было еще отдать 45 рублей за 3 месяца квартирной платы. Однако договорились, что все деньги будут выплачены при выезде хозяйки квартиры.