Борис Алексин - Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том I

Все чувствовали себя как-то немного приподнято, и так как никто не представлял себе, что их ожидает в будущем, вели себя довольно беспечно, как школьники или студенты на каникулах, собравшиеся на какой-то пикник или загородную прогулку, во время которой им будет так же весело и беззаботно, как и сейчас и по окончании которой они вскоре вернутся домой.

Никто из них не предполагал, что война продлится более 4–6 месяцев, никто не сомневался в том, что фашисты будут разбиты, ведь так сказали такие люди, как Сталин и Молотов, ведь так писалось во всех газетах. А все эти люди были воспитанниками того периода времени, когда каждое слово Сталина и его ближайших соратников считалось непреложным законом.

Все были убеждены, что такие знаменитые полководцы, как Ворошилов, Буденный, Тимошенко и другие, своим военным мастерством во много раз превосходят фашистских генералов. Что наше вооружение, наши танки, наши самолеты – лучшие в мире и, безусловно, лучше, мощнее и надежнее фашистских. Все были уверены также и в том, что в нашей стране нет и не может быть шпионов, и что проведенные интенсивные аресты и снятия с постов некоторых военных начальников и многих гражданских лиц, проведенные по приказам Сталина, Берии и их помощников из НКВД, была своевременная и нужная мера, обезопасившая нашу страну от каких-либо неожиданностей изнутри.

И единственное, о чем беспокоились эти люди, было то, что успеют ли они принять активное участие в боевых действиях, придется ли им оказывать помощь раненым, или вот так просидев где-нибудь под Москвой или Смоленском, они и вернутся домой, даже не понюхав пороху. Вот в таком духе примерно и велись разговоры в той команде медиков. С нашей сегодняшней позиции, когда мы уже пережили эту войну, когда мы узнали многое из того, что в то время было неизвестно и гораздо более осведомленным людям, чем наши медики, их мнения, их рассуждения могут показаться смешными и наивными до глупости.

Но что же делать, все было именно так.

После обеда команда медиков разбрелась в отведенном им уголке двора и расположилась небольшими группами. Группа наших знакомых осталась около того большого дерева, где стояли чемоданы, там же поставил чемодан и Борис. После обеда, растянувшись на плаще, В.И. Перов, примостившись головой на пожитки Доры Игнатьевны, слабо захрапел. Она, прислонившись спиной к дереву, тоже подремывала. А Борис Яковлевич, Тая и Николай Иванович тихо разговаривали между собой, вспоминали Краснодар, институт, свою студенческую жизнь, преподавателей и друзей-однокурсников.

Борис рассказывал о своей работе в станице Александровка, о своей семье, о том, как ему тяжело было их оставлять, но что он считает своей священной обязанностью лично оказать посильную помощь в защите Родины, тем более что в прошлом году его специально для этого готовили.

Тут он рассказал о том, что в прошлом, 1940 году, он военкоматом был послан в Москву для усовершенствования по хирургии, что учился у таких прославленных людей, как B.В. Вишневский, С.С. Юдин, Гориневская, Огнев и других, и что, поскольку главным предметом их изучения была военно-полевая хирургия, он надеется применить свои знания на практике с большой пользой для дела.

Оба его слушателя завидовали ему: ни один из них усовершенствования не проходил, а строил свою работу, основываясь на знаниях, полученных в институте. А Тая с грустью сказала, что она вообще не знает, что она будет делать на войне. Хирургию она в свое время учила, но в Нальчике работала в Наркомздраве, в отделе охраны материнства и младенчества, инспектором. Больше занималась канцелярией, да проверкой работы ясель и роддомов, чем настоящей медициной.

По просьбе Николая Ивановича она сказала свое отчество, и, хотя просила называть ее по-прежнему Таей, тот все же с этих пор называл ее только полным именем – Таисией Никифоровной.

Между прочим, она рассказала, что весной этого года снова вышла замуж за одного из работников Наркомздрава Балкарской АССР, врача Арсаского, который тоже призван в армию и только вчера выехал из Нальчика. Где он сейчас находится, она не знает.

Так, за разговорами одних и дремотой и сном других, незаметно прошло время. С крыльца сбежал лейтенант и крикнул:

– Военврач, тов. Перов!

В.И. Перов, которого сильно толкнула Дора Игнатьевна, подскочил, спросонья не совсем соображая, где он находится, но лейтенант его уже заметил, подошел к нему и сказал:

– Военком приказал отправляться на вокзал, поезд идет через час.