Владимир Петров - Великая гора Улуу Тоо

Василий Иванович Буров продолжал бороться за советскую власть в Забайкалье, командовал 1-й Иркутской дивизией, освобождал Читу от банд Семенова и японцев. В 1921-м – 22-м годах Буров – командующий армией и военный министр Дальне-Восточной Республики. Его на этом посту сменил Василий Блюхер.

Что это была за Дальне-Восточная Республика прекрасно написал Виктор Ким в романе «По ту сторону». «О, это была веселая республика – ДВР! Она была молода и не накопила еще того запаса хронологии, имен, памятников и мертвецов, которые создают государству каменное величие древности. Старожилы еще помнили ее полководцев и министров, пускающими в лужах бумажные корабли, помнили, как здание парламента, в котором теперь издавались законы, было когда-то гостиницей, и в нем бегали лакеи с салфеткой через руку.

Республика была сделана только вчера, и сине-красный цвет ее флагов сверкал, как краска на новенькой игрушке. Столица республики – Чита – утонула в песках; на улицах в декабре, в сорокаградусный мороз, лежала пыль, – это производило впечатление какого-то беспорядка. Над городом висел густой морозный туман, на горизонте голубели далекие сопки. В парламенте бушевали фракции, что-то вносили, согласовывали, председатель умолял о порядке. В дипломатической ложе сидел китаец в галстуке бабочкой, с застывшей улыбкой на желтом лице и вежливо слушал. Над председателем висел герб, почти советский, но вместо серпа и молота были кайло и якорь.

Флаг был красный, но с синим квадратом в углу. Армия носила пятиконечные звезды – но наполовину синие, наполовину красные. И вся республика была такой же, половинной. Граждане относились к ней добродушно, с незлобивой насмешкой, но всерьез ее как-то не принимали. И когда началась война, население митинговало, решая вопрос: идти ли на фронт защищать республику или остаться дома и бороться с белыми каждому за себя, за свой двор, за свою деревню, за свой город», – пишет Виктор Ким.

Из ДВР Бурова, как уроженца Туркестана, знающего местные обычаи и языки – тюркский и фарси, направляют в распоряжение Туркестанской АССР. Это на несколько лет продлило ему жизнь, так как большинство партизанских командиров – главных устроителей советской власти на Дальнем Востоке – не умерли в своей постели, а этой же властью были расстреляны в 1937—39 годах.

В Туркестане Михаил Николаевич Петров уже известен под именем Василий Иванович Буров-Петров. В Ташкенте он заместитель председателя Центрального совета народного хозяйства Туркестанской республики, является членом ЦККПТ и Тур ЦИКа. Есть сведения и о том, что Буров-Петров был ответредактором ташкентской газеты «Туркестанская правда».

В Фергане, Андижане, Джизаке и Катта-Кургане он разыскивает и собирает вместе разбросанную революцией семью Петровых.

В 1924 году Бурова-Петрова направляют в Киргизию. Он член Революционного комитета Кара-Киргизской автономной области, заведующий орготделом, ответственный секретарь Киргизского обкома, был одним из создателей Киргизской Автономной республики, по существу одним из отцов – основателей первого государственного образования кыргызов.

В августе 1926 года Буров-Петров был направлен в Белоруссию на работу в Совете Народных Комиссаров, но по дороге его оставили в Москве в должности заведующего учраспредом ВСНХ СССР. В 1936 году тяжело больным он переезжает в Курган и вскоре здесь умирает. Буров-Петров похоронен в городском парке Кургана.

В государственном мемориальном доме-музее Михаила Фрунзе хранится «Метрическая книга, данная из Туркестанской духовной консистории беловодской Михайловской церкви для записи родившихся, браком сочетавшихся и умерших на 1885 год». Под цифрой 7 значится появившийся на свет 21 января и крещенный 25-го Михаил, сын Василия Михайлова Фрунзе и законной жены его Мавры Евфимиевны, оба православные. Крестными отцом и матерью были соликамский купеческий сын Илья Алексеев Баранов и жена письмоводителя Токмакского уездного начальника Мария Евфимиевна Терентьева. Таинство крещения совершил иеромонах Нил.

Кирпичный храм в Беловодском был разрушен землетрясением и в 1893 году на его месте воздвигли деревянную церковь Архангела Михаила. Так, может быть, и родился будущий командарм в Беловодском и должно это селение по праву называться Фрунзеградом.