Владимир Петров - Великая гора Улуу Тоо

Пожалуй, на всех месторождениях, открытых современными геологами, кроме разве Кумтора, найдены следы древних рудокопов. С помощью народных рудознатцев открывались многие месторождения. Так Турсуналы из Кемина стал соавтором геологов при открытии свинцового месторождения Боорду, известный манап Шабдан ходатайствовал перед властями о выдаче ему разрешения на производство разведки и эксплуатации медных руд в 120 верстах от Токмака, где им был установлен заявочный столб. В XIX веке кыргызы в урочище Кавак и на перевале Буркут добывали свинец для отливки пуль. Английский путешественник Мир Иззет-Улла, описывая путь из Кашгара в Коканд через Алай в 1812 году, упоминает кыргызские копи Шор-Булак, где добывался и выплавлялся свинец. О том, что свинец добывался в кыргызских горах в большом количестве, сообщается и в «Обозрении Кокандского ханства» 40-х годов XIX века. Там же говорится о двух серебряных рудниках: одном к северу от Сыр-Дарьи в горах Ала-Тоо, другом – в Кетмень-Тюбе. Местным жителям были известны и большие залежи свинцового блеска в известняках на реке Джумгол и месторождения медных руд в Приисыккулье.

Горные промыслы в горах Ала-Тоо развивались на всем протяжении человеческой цивилизации и не только в периоды расцвета государств Давань, Согдианы и Мавераннахра. Население горного края всегда умело мудро распорядиться своими богатствами.

Трансконтинентальный караванный путь из Центральной Азии в Европу был издавна известен народам. Вдоль него возникали и гибли великие державы, расцветали и приходили в упадок торговые города и поселения. Здесь происходило активное общение народов, обмен духовными и материальными ценностями. Развитие сложной системы Великого шелкового пути шло со всех сторон горизонта. Проложенный отважными первопроходцами этот путь от Великого океана достигал стран Средиземноморья, пересекал горные хребты Гиндукуша, Копетдага, Тянь-Шаня, преодолевал большие и малые реки, пустыни и степи. Между столицами Древнего Китая и Древнего Рима протяженность пути составляла около семи тысяч километров. И, хотя отдельные его участки назывались «нефритовый путь», «лазуритовый путь», «янтарный путь», он вошел в историю под общим названием Великий шелковый путь. Китайские историки называют Чжан Цаня основоположником Шелкового пути. Но еще воины Александра Македонского увидели в Согдиане большой цветущий город Мараканда (Самарканд), находящийся на перекрестке важнейших караванных дорог из Китая и Индии. По Великому шелковому пути в Согд везли шелк, изделия из лака и кожи, нефрит и железо, пряности и благовония, вывозили стеклянные изделия, драгоценности, ткани и ковры. Китайские исторические хроники дают описание двух караванных путей в дальние страны: южного (прикуньлуньского) и северного (притяньшаньского). Южный путь, начинаясь от ханьской пограничной заставы Янгуань, шел вдоль южного берега озера Лобнор и по подножью Куньлуня выводил в Яркенд. Северный путь начинался у заставы Юмынь, затем через Турфан шел вдоль тяньшаньских гор по реке Тарим на запад до Кашгара. От Яркенда и Кашгара начинался выход через горные перевалы к странам Ближнего востока и Индии. По территории современного Кыргызстана проходило три ветви Великого шелкового пути: Южная ветвь от Кашгара через Иркештам выходила на Алай, затем спускалась по реке Аму-Дарье вниз до Термеза и далее к Балху и Мерву. В разное время этим путем прошли македонский купец Маэс (Птолемей II в. н.э.), Сюань Цзян, возвращаясь из Индии (VII в. н.э.), Марко Поло (ХII в. н.э.). Ферганская ветвь из Алая приводила к Ошу. Одна из достопримечательностей этого города – гора Тахт-и- Сулейман может быть отождествлена с каменной башней (Ташкурган) Птолемея, главного ориентира на Шелковом пути, описанного им. Из Оша караваны могли следовать в различных направлениях – на запад в сторону Самарканда и Ташкента или на восток через Узген к верховьям Нарына и к Иссык-Кулю. Именно через Алай и Фергану во II в. до н. э. прошел Чжан-Цань, открывая Китаю Западные земли. Северная ветвь из Ташкента через Чимкент, Тараз, Кулан, Мерке, Кара-Балты (Нузкет), Бишкек (Джуль), Красная Речка (Невакет), Ак Бешим (Суяб), Бурана (Баласагун) вела к Иссык-Кулю, на южном берегу которого находился крупный торгово-перевалочный пункт – Верхний Борсхан. По этому пути в 629—645 годах Сюань Цзян, китайский буддийский священник, совершил паломничество к святыням Индии и оставил историко-географическую информацию в «Записках о Западном крае Великой Тан» («Да Тан сиюй цзы»). Неведомо какими перевалами, испытывая трудности и опасности и пройдя около четырехсот ли через горы, Сюань Цзян прибыл к большому озеру Цинь-чжи, что в переводе с китайского означает «прозрачное». Это был Иссык-Куль, окруженный со всех сторон горами. Ни о каких поселениях по берегам Иссык-Куля Сюань-Цзян не упоминает, хотя в своих записках он дает описания тридцати четырех стран, в том числе городов Северного Тянь-Шаня: Суяба, Невакета, Таласа. Эти поселения согдийцев появились вдоль Великого шелкового пути в V – VI веках. Половина населения в них обрабатывала поля, а другая занималась торговлей. «В этом населении высшей целью является материальное приобретение… Не обращают ни малейшего внимания на связи крови или другие отношения, когда могут приобреcти какую-либо материальную выгоду… После жадности и страсти к приобретению, главная черта горожан – скупость, лютость и лицемерие». Состояние торговли в значительной степени определялось отношениями купцов с тюрками. Одни тюрки грабили караваны, другие обеспечивали их охрану, выполняя союзнические обязательства, взимая плату за безопасность и проводников. Те и другие вместе с согдийцами богатели. Нередкие стычки между земледельцами и обитателями степей вынуждали горожан строить длинные оборонительные стены, защищающие не только город, но и окружающие его возделываемые земли. Иногда властителями этих городов становились выходцы из кочевников. И чтобы выжить горожанам и номадам приходилось приспосабливаться друг к другу. Цветущие города отличались красочной мешаниной народов и религий. Здесь сочетались языческий шаманизм тюрок, несторианское христианство и буддизм. За рекой Чу в 40 ли на север от города Суяба находилась гора Kie-tan-chen, (возможно гора Кирепис-Таш – экзотический Токмакский Календарь) – местопребывание хана тюрков. Здесь же «около места, где ныне стоит Токмак, паломник встретил Тун-Джабгу-хана, который развлекался охотой. Сюань Цзяна поразило множество прекрасных лошадей. Хан был одет в халат из зеленого атласа; голова его была непокрыта, только узкая шелковая лента перехватывала лоб и удерживала волосы, ниспадавшие на плечи. Хана окружала свита из двухсот всадников, одетых в парчовые халаты. Их волосы были заплетены в косы. Прочие воины сидели на верблюдах или лошадях. Они были одеты в меховые или полотняные одежды и вооружены длинными копьями с флажками и прямыми луками. Их было так много, что конца войску не было видно». (Гумилев Л. «Древние тюрки»). Это был 630 год, однако, блеск и богатство не отражали действительного положения тюрков. Еще в начале столетия Великий тюркский каганат развалился надвое – на Западный и Восточный – по естественной границе – Тарбагатаю. Эпоха Великих морских открытий ХV – XVI веков перенесла ось общения между Западом и Востоком на просторы океанов. Основная торговля перешла к Великому морскому пути, да и Китай самоизолировался и закрылся от мира «шёлковым занавесом» и от Великого шелкового пути сохранились только отрезки во внутренних частях континентов. В XVIII и XIX веках эти отрезки попадают в сферу интересов колониальных держав и становятся путями передвижения участников борьбы за раздел Центральной Азии. В наше время по многим древним караванным тропам проложены автомобильные и железные дороги, иные тропы стали забытыми и «непроходимыми».