Александр Нилин - Эдуард Стрельцов. Памятник человеку без локтей

Во времена, когда институт тренеров еще только начинал складываться, «Торпедо» показало себя командой управляемой и способной соблюдать игровую дисциплину.

В сезоне тридцать восьмого года имя тренера Сергея Бухтеева вспоминали чаще других тренерских имен. Не потому ли, что работал он с командой, где звезд не числилось? Хотя торпедовский центрфорвард Синяков на какой-то миг затмил всех знаменитостей своего амплуа. Но в этом – исключительно тренерская заслуга. Бухтеев раньше всех коллег применил «дубль-вэ»: выдвинул Синякова неожиданно для соперников далеко вперед – и тот беспрепятственно забивал гол за голом. Торпедовцы, впервые выступавшие в высшей лиге, некоторое время лидировали. То, что они не выдержали гонки за более опытными и гораздо лучше укомплектованными клубами, не пошатнуло авторитет Бухтеева. В сороковом году ему предложили тренировать одну из лучших тогда команд – ЦДКА. Сергея Васильевича можно отнести и к пионерам в теории футбола. Он написал книгу «Основы футбольной техники».

Думаю, что Бухтеев удачей – пусть и кратковременной – своих экспериментов пробудил интерес к тренерскому делу в игравшем полузащитника Викторе Маслове.

Маслов – ровесник Якушина из «Динамо»: они оба десятого года рождения.

И почти одновременно – Маслов чуть раньше – стали тренерами.

В отличие от знаменитейшего и действительно выдающегося игрока Михея, Виктора Александровича скорее назовешь середняком. Но вовсе не посредственностью – в список пятидесяти пяти лучших игроков за сезон тридцать восьмого года он входил. Под пятым, кажется, номером на своей позиции. (Для примера, главная послевоенная звезда «Торпедо» Александр Пономарев – и до войны очень и очень приметный лидер атаки сталинградского «Трактора» – в этот список не включался.)

Громкой победой динамовцев в чемпионате сорок пятого и мифологизированным турне на родину футбола Михаил Якушин мгновенно поставил себя на несравнимую с началом Маслова в «Торпедо» высоту. Более того, в год триумфа тренера «Динамо» Виктора Александровича вообще отставили от занимаемой должности.

И в дальнейшем за сколько-нибудь чувствительный неуспех вверенной ему команды Деда (это прозвище он получил от игроков, надо полагать, за «домашность» создаваемых им отношений внутри команды) немедленно освобождали от тренерства.

Склонность к перемене тренеров в суперклубах с такими шефами, как органы безопасности и внутренних дел, министерство маршалов и генералов с большими звездами и зашифрованное начальство «Спартака», понять легче.

Отрицательное мнение накапливалось в инстанциях, а уж дальше доводилось до сведения государственных людей. Но на автозаводе-то начальственных этажей поменьше…

Тем не менее директор ЗИСа Иван Лихачев не без оснований тоже считал себя человеком государственным, руководил своим заводом, как Сталин страной, а кроме того, как заядлый болельщик, вникал во многие детали жизни родной команды. Что, с одной стороны, давало подшефной команде дивиденды, но с другой – до крайности усложняло тренерскую жизнь.

Нет сомнений, что постановка игры «Торпедо» в сезонах сороковых и пятидесятых – заслуга Маслова, и только Маслова.

Главные достижения, правда, пришлись на более поздние времена. Легко предположить, что взгляды тренера на футбол, в дальнейшем признанный фирменно масловским, формировались и в опыте работы с более послушными тренерской воле игроками, и в ненастойчивом укрощении Дедом Александра Пономарева.

Маслова-тренера за Пономаревым вроде бы и не видно было – с трибун кричали: «Саша, распорядись!» Пономарев, вероятно, ассоциировался у автозаводских болельщиков с Лихачевым, в честь которого и переименовали завод после смерти Ивана Сергеевича (и разоблачения Сталина – соответственно).

Кубок сорок девятого года – в матче, с которого брат Валентина Иванова принес обратно домой цветы, – торпедовцы выиграли под руководством не Маслова, а Квашнина – самого удачливого довоенного тренера, приводившего в чемпионы и «Динамо», и «Спартак».

Лихачев, ходили слухи, на радостях премировал победителей машинами заводской марки.

Ликование от первой исторической победы должно было вознести Константина Квашнина и предать забвению Виктора Маслова.

Но цену Маслову – при всех придирках – на заводе знали.

И в следующий заход Деда в команде и появились герои нашего повествования. Но сначала «Торпедо» покинул Пономарев.