Жанна Аникина - Что значит быть исследователем. Долгая дорога в Изумрудный город

Главой семьи был папа. Добытчик и каменная стена. Высокий мужчина спортивного телосложения. Сколько себя помню, он всегда носил бороду. Это его ничуть не портило. Скорее наоборот, придавало солидности. При встрече с ним в глаза сразу бросались мощные руки-кувалды, закаленные в кузнице тяжелого труда, выпавшего на его долю с ранних лет. Закрытый, немногословный, сдержанный на эмоции. Прямолинейный и жесткий, иногда даже слишком. Суров, но справедлив. Он был сложным человеком. Многие его почему-то боялись – коллеги, соседи, наши друзья. Боялись не по причине страха за свою безопасность, а без причины. Знаете, так бывает, ты оказываешься рядом с человеком, и кровь стынет от одного его взгляда. Это про папу. Как выражалась мама, к нему нужен был особый подход, и такой знала только она. Именно мама понимала, какой ключик нужно подобрать к нему в зависимости от ситуации, поэтому все взаимодействовали с папой через нее.

Мне всегда это было непонятно, ведь я не нуждалась в адвокате. У нас были особенные отношения. Это сложно объяснить и невозможно описать. Между нами была какая-то удивительная совместимость. Мы понимали друг друга с полуслова. У нас были свои маленькие секреты. Иногда мы говорили о чем-то серьезном, казалось, совершенно не соответствующем моему возрасту. Временами наши разговоры носили беззаботный характер. Это были приятные минуты общения, которые мы проводили, заливаясь смехом и наслаждаясь обществом друг друга. Иногда папа делал для меня то, чего не делал для других, например, танцевал чечетку. Это была моя особая привилегия.

Хранительницей очага была мама. Стройная женщина с милым лицом. Она редко пользовалась косметикой, но яркие губы были ее частым атрибутом. Открытая, общительная, артистичная. В детстве мы часто устраивали дома кукольные представления. Мама была сценаристом, режиссером, костюмером, гримером, декоратором и всеми остальными предполагаемыми участниками постановочного процесса. Она постоянно пела. У нее был великолепный голос. Во время застолий, когда градус достигал нужного уровня (а это совершенно необязательно происходило под действием горячительных напитков), начинался концерт русской народной песни. Лучшие хиты исполнялись в нашем доме. Мама была единственным ребенком, поэтому, как часто бывает, решила исправить эту недоработку. Она отдала себя семье. Мама, жена, хозяйка. Это было непросто и морально, и физически, но она делала это смиренно, будучи человеком большого терпения и даже жертвенности. Лишь временами, вымотанная постоянными происшествиями и необходимостью реагировать на них, с ощущением чудовищной усталости она тихим голосом бормотала вслух о столь желанном уединении и возможности побыть предоставленной самой себе хотя бы ненадолго. После этого на душе у нее становилось легче, и она погружалась в привычную для себя рутину, как будто иначе и быть не могло. Другой жизни она себе уже не представляла. Надо ли говорить, что такой уклад неизбежно оказывал влияние на ее характер. Иногда импульсивная и строптивая, но безгранично преданная и целиком и полностью посвященная своим близким. На первый взгляд казалось, он и она были абсолютно разные. Но они были парой, и это ни у кого не вызывало сомнений.

Мы жили скромно, я бы даже сказала бедно, но все-таки родители находили возможность побаловать детей. С постоянной регулярностью мы получали небольшие подарки. Сейчас я уже затрудняюсь точно сказать, с чем это было связано. Могу предположить, что в этом вопросе была какая-то связь с днем зарплаты. По сути подарки наши были простыми и недорогими, но именно такой подход позволял не испытывать чувства голода и сохранять ощущение, пусть и мнимой, сытости. Особо вспоминается шоколад «Гулливер». Те самые конфеты, которые казались огромными и невероятно вкусными на фоне обыденных ирисок, «Гусиных лапок», «Лимончиков» и «Барбариса». Есть их следовало не спеша, смакуя каждый кусочек. Это неторопливое занятие постепенно превращало обладателя прелестной сладости в маленького грязнулю – конфета начинала таять, руки и лицо покрывались тонким слоем шоколада, делая едока безгранично счастливым. Не забылись и маленькие свертки плотной светло-коричневой магазинной бумаги, тщательно перевязанные тонким шпагатом. Разворачивать их было одновременно волнительно и радостно, ведь в итоге тебя ждал приз. Это была целая церемония. Сначала ты искал клад. Чаще всего это было маленькое ситцевое платье, купленное в единственном в нашем городе магазине «Детский мир». Потом начиналась примерка и демонстрация. Этот процесс был волшебным и глубоко взаимным и доставлял огромное удовольствие не только дарополучателю, но и дарителям.