Владимир Хардиков - Район плавания от Арктики до Антарктики. Книга 1

Переходы между портами Средиземного моря в октябре—ноябре зачастую чреваты резким ухудшением погоды и внезапными шквалами. Ночные авралы стали неотъемлемой частью таких переходов. Интересно, что наибольшую скорость в 16 узлов (около 30 км/час) барк развивал под парусами в свежую погоду при высоте волны в 2—3 метра. При этом он шел с креном 15—20 градусов на подветренный борт. Из-под форштевня вырастают белые усы разрезаемой воды – буруны, которые с шипеньем уносятся под корму, барк, как большая белая птица, парит над водой. Странные чувства охватывают, когда в полной тишине слышно лишь шипение разрезаемой форштевнем воды. Бескрайность водного пространства подчеркивает оторванность от остального мира, создавая иллюзию ухода в параллельные миры, в отличие от обычных судов, шум работающего главного двигателя которых лишает такой возможности. Следующим портом захода был хорватский Сплит в составе тогдашней Югославии – небольшой уютный древний белокаменный городок с красными черепичными крышами. Именно здесь единственный добровольно покинувший свой пост император Римской империи Диоклетиан почти 2000 лет тому назад выращивал капусту.

Заход в испанскую Барселону был красной фишкой всего учебного рейса.

Дипломатические отношения СССР с Испанией были прерваны после мятежа фалангистов и гражданской войны 1936—37 годов. Заход «Товарища» в Барселону был первым лучиком в наметившемся потеплении двухсторонних отношений.

Испанский посол в Париже передал через французского посла вербальную ноту советскому правительству, что Испания в год пятидесятилетия CCCР будет рада видеть учебный барк «Товарищ» с кадетами на борту в одном из своих портов. Приглашение было принято, и впервые после 1937 года советское судно зашло в испанский порт. Предыдущими были пароходы с оружием для республиканцев. Задолго до подхода в порт встретили испанский сторожевик, который сопровождал барк вплоть до причала. Барк долго швартовался кормой между французским и испанским военными кораблями. Швартовка заняла около трех часов под мелким осенним дождем среди серого облачного дня. На баке были почти полностью вытравлены обе якорь-цепи, и восемь курсантов, обливаясь потом, как лошади коногона 31 31 Коногон – рабочий, управляющий лошадьми в шахте, одна из шахтерских специальностей, ныне устаревшая. , упирались вымбовками 32 32 Вымбовка – один из выемных деревянных или металлических рычагов, служащий на судах для вращения баллера ручного шпиля, стоячего ворота, навоя, бочки. , вращая шпиль, набивая обе якорь-цепи, чтобы исключить движение кормы судна вдоль причала во время стоянки. Барселона – один из красивейших городов Европы, город Гауди и его шедевров, остроконечные шпили собора «Святое семейство» видны со всех концов города. Четвертая или пятая копия каравеллы «Санта Мария», на которой Колумб открыл Новый свет, тихо плещется у стенки причала, напоминая о событиях почти пятисотлетней давности и удивляя своими древними формами и игрушечными размерами. За три дня стоянки на барке побывало около пятнадцати тысяч человек; интерес к судну и курсантам был исключительным, хотя жителей Барселоны удивить парусным судном весьма проблематично – здесь постоянно проходят различные марины и регаты. Отчасти интерес возник из-за того, что в 1937 году много детей республиканцев было вывезено в СССР, они там выросли, окончили вузы, и в середине шестидесятых, когда режим Франко стал более либеральным, многие вернулись на Родину уже с русскими мужьями и женами. Вот эти люди горели желанием увидеть и прикоснуться к посланцам их второй Родины. Давно известно, что всех выходцев из СССР за границей зовут русскими, независимо от их истинной национальности. Тогда еще не было пражской весны, польской солидарности, и тяга ко всему русскому и советскому в мире была высока.

Много лет спустя, но еще до присоединения Крыма, Ильин, работая в Сингапуре, вызвал такси для поездки в индийский квартал, где проживал его старый приятель. Во время езды он разговорился с водителем, коренным сингапурцем, рассказывая тому об истории и экономике Сингапура. Водитель задавал много вопросов и живо реагировал на ответы, многие из которых были для него откровением. Удовлетворив свое любопытство, он спросил, не адвокат ли Ильин, на что получил отрицательный ответ. Тогда он поинтересовался национальностью Ильина; в свою очередь Ильин не ответил на вопрос и прямо спросил, что таксист думает на этот счет. И на полном серьезе водитель ответил, что кто угодно, только не русский.