Мери Шафран - Летающая в облаках пожизненно

Ванная после меня должна была блестеть, не дай бог где-то останется хоть один волосок! Стиральной машинкой позволялось пользоваться не чаще одного раза в месяц и только под надзором бабули. Когда же я случайно прожгла её старую жёлтую кастрюлю, то думала, бабка меня прибьёт – так она орала…

Начались подготовительные курсы в университете. Занятий было мало, каждый предмет проходил лишь раз в неделю, и я приезжала три раза на пару часов. Но, на самом деле, здесь я отдыхала – никто меня не теребил, не заставлял втюхивать косметику, не орала бабка. А самое главное, я оказалась среди своих. С несколькими девочками мы сразу сдружились, две из них оказались приезжими, как и я. Теперь я видела, что не одинока и есть такие же нормальные люди, которые просто не смогли поступить с первого раза.

Жизнь с бабулей становилась невыносимой. Я задумалась о соседке в свою комнату, чтобы облегчить себе жизнь морально и финансово. Но хозяйке моя идея не понравилась, и она наотрез отказалась.

Более того: в квартире жила собака, которая не давала спокойно поесть, вставая на задние лапы и расцарапывая мне колени корявыми когтями. Как-то раз она впилась в ногу особенно ощутимо, я разозлилась и оттолкнула её от себя.

Бабка, услышав глухой звук и поскуливания, примчалась на кухню с воплями:

– Не трожь мою собаку! Я знаю, ты хочешь её убить, ты постоянно её избиваешь!

Я молча смотрела на разъярённую старуху. Есть перехотелось. Моей единственной мечтой было убежать отсюда подальше, но бежать было некуда.

После очередного занятия в университете я задержалась возле какого-то памятника, присела на холодную скамейку и горько заплакала. Мне было жаль себя, я не хотела идти домой в страхе перед старухой; не хотела идти на работу, устав от постоянных упрёков и навязывания косметики.

Но нужно было как-то зарабатывать, иначе просто не на что было жить. Того, что присылали родители, хватало только на оплату квартиры. Я завидовала студентам, их счастливому времени; даже проезд по городу был для них в разы дешевле, чем отдавала я.

Захотелось позвонить родителям. Трубку взял папа и грубо прервал мои всхлипывания:

– Мы предлагали тебе учиться в Медицинской Академии. Ты сама выбрала этот путь, вот и терпи теперь!

От его ответа мне стало только хуже. Я ждала поддержки, простых слов, что я молодец и со всем справлюсь. Мама лишь подлила масла в огонь, добавив:

– Приезжай тогда обратно, раз не можешь справиться с трудностями!

Но я понимала, что путей отхода нет. Я не могла сейчас всё бросить и ехать домой. Та жизнь – прошлый этап, я не видела своего будущего в родном городе. Просто тогда мне было тяжело, но я знала, что должна выстоять.

Положив трубку, я глубоко вздохнула, взглянула на каменную статую и зашагала к метро.

С работы я уволилась, не в силах больше терпеть бесконечные претензии наставницы. Вся в слезах я позвонила главному менеджеру сообщить об уходе. Её ответ меня поразил:

– Жаль, мы возлагали на тебя большие надежды. Ты просто неадекватно реагируешь на критику.

Но решение уже было принято. Придя за зарплатой, я узнала, что отдел расширили и нескольких девочек-продавцов повысили до менеджеров. Наверное, это и имелось ввиду под «большими надеждами». Неужели я поторопилась с уходом?

Недолго думая, я вернулась к творческому варианту ремонтов в дворцовом стиле, где меня всё ещё ждали. Работала я теперь с утра и допоздна и, вернувшись однажды в одиннадцать вечера, встретила на пороге разъярённую старуху. Только я закрыла за собой входную дверь, как она завопила на всю квартиру:

– Ещё раз придёшь так поздно, и я тебя выгоню, поняла?!

Я молча прошла к себе в комнату и, уткнувшись в подушку, тихо заплакала.

Как-то утром я стояла у холодильника, сонно поглядывая, чем бы позавтракать и что взять на работу. В квартире было темно и тихо, лишь открытый холодильник освещал часть коридора. Закрывая дверцу, я вздрогнула, едва не выронив из рук продукты. Во тьме прямо передо мной стояла старуха, лица её видно не было – лишь напряжённый силуэт едва освещался лунным светом.

– Когда ты собираешься платить за квартиру? – процедила она.

– Сегодня принесу, – залепетала я, – вчера не успела снять деньги с карточки.

Бабуля хмыкнула и зашаркала к своей кровати, а меня всё ещё потрясывало одновременно от испуга и подкатившего смеха. И как только ей удалось так бесшумно подкрасться?

Стоило мне отдать деньги, как на следующий день к нам пожаловали ремонтники. Двое коренастых мужиков в рабочей форме громко обсуждали отделку кухни. Я не узнавала бабулю, казалось, к встрече с ними она даже принарядилась, открыто кокетничая в свои-то семьдесят…