Френсис Уэлч - Наставник. Учитель Цесаревича Алексея Романова. Дневники и воспоминания Чарльза Гиббса

Через несколько лет он стал членом, а впоследствии и вице-президентом комитета Санкт-Петербургской Гильдии учителей английского языка. Гильдия была образована в 1907 году, для «поощрения взаимных консультаций» и «улучшения жизни гувернеров и преподавателей средствами общественных сборов». Патронировали организацию в том числе британский и американский послы, сэр Артур Николсон 18(отец Гарольда Николсона 19; позднее лорда Карно) и Джон В. Риддл 20. Чарльз Сидней Гиббс, «бакалавр гуманитарных наук Кембриджского университета», активно участвовал в его деятельности. На втором ежегодном драматическом представлении и балу в Театре Комедии в феврале 1909 года он сыграл роль романтического викария в постановке Кебл Говарда: « The course of true love » («Путь истинной любви» – англ. ) по двум небольшим пьесам: « Compromising Martha » («Компрометируя Марту» – англ. ) и « Martha plays the fairy » («Марта в роли феи» – англ. ). Она значилась в программе вместе с короткой пьеской « Барбарой » Джером К. Джерома.

Эти повседневные дела занимали молодого учителя гораздо больше, чем нестабильная политическая ситуация в России. После войны с Японией Император Николай II, воспитанный как абсолютный самодержец – роль, не подходящая ему, что было известно более решительной Императрице, – был вынужден согласиться на переход к полуконституционной монархии с законодательным органом – Думой. Во всей огромной империи, превратившейся в нечто аморфное, рушились вековые традиции, в то время как Россия шла навстречу невиданной катастрофе. Царствующий Император Николай II по своей натуре был добрым помещиком, человеком, который, несмотря на все свое обаяние, оказался чересчур мягким для правителя государства. Все эти вопросы не интересовали Чарльза Сиднея Гиббса, пока однажды утром он вдруг не получил приглашение прибыть в Царское Село. Однако его первая встреча с Императрицей Александрой Федоровной состоялась лишь год спустя, а до тех пор он работал в окружении придворных Императора.

Царское Село расположено в пятнадцати милях 21к югу от Санкт-Петербурга. За охраняемой казаками высокой оградой Императорского парка простирался скрытый от посторонних глаз великолепный мир благоухающих лилиями садов и огромных стриженых газонов. Мир озер, террас, скульптур, гротов и триумфальных арок. На территории Царского Села находилось два дворца: огромный бело-голубой Екатерининский, построенный Екатериной Великой, и удаленный от него более чем на четверть мили Александровский, вполовину меньше первого, построенный позднее по заказу внука Екатерины II Александра I. Императорская семья жила в одном крыле Александровского дворца. Здесь находился почти легендарный сиреневый будуар Императрицы 22, на стенах которого висело множество икон и фотографий. Над будуаром располагались гостиные, столовые, спальни и ванные комнаты императорских детей, с которыми будуар соединялся персональными лестницами.

В одни прекрасный день осенью 1908 года Гиббс облачился во фрак, обычный в то время для появления при дворе, и государственный советник Петр Васильевич Петров 23отвез его в Александровский дворец в Царском Селе. Здесь строгая фрейлина при Великих Княжнах София Тютчева 24представила его ученицам: Ольге Николаевне, которой недавно исполнилось тринадцать, Татьяне Николаевне и Марии Николаевне; позднее они также присоединятся к сестре. Анастасия Николаевна в свои семь лет была пока неспособна к серьезным занятиям. Она начала учиться годом позже. Цесаревича Гиббсу доводилось видеть, когда он вновь и вновь входил в комнату, чтобы с серьезным видом пожать руки гостям.

Ольга Николаевна больше всего напоминала отца. Более уверенную в себе Татьяну Николаевну, привязанную к матери, младшие дети называли «гувернанткой». Мария Николаевна была жизнерадостной, но c ленцой, а Анастасия Николаевна очень озорной и всегда всех смешила. В течение последующих пяти лет Гиббс не занимался с Цесаревичем Алексеем Николаевичем.

Три старшие сестры были просты во вкусах и сообразительны, когда знали, что нужно сконцентрироваться. В целом, отношения с ними складывались легко. Английским языком они раньше занимались с учителем-шотландцем 25, и именно этот акцент Гиббсу предстояло исправить. Дисциплина в присутствии фрейлины должна была строго соблюдаться, говорить следовало осторожно. С первой серьезной проблемой Гиббс столкнулся, когда начались занятия с Анастасией Николаевной. Все еще худощавая (вскоре она начала расти очень быстро), стремительная в движениях, с глазами, в которых светился ум, она обладала прекрасной выдержкой и полностью владела своей мимикой. Такого он не встречал ни в одном ребенке. Гиббс помнил курс детской психологии, прослушанный в Кембридже, и старался использовать как можно больше описанных в нем новаторских методов, но они не спасали от неукротимых и зачастую внезапных проявлений ее нрава. Однажды после сорванного урока он отказался ставить ей пятерку. На минуту он с интересом задумался, что же может произойти. Затем Анастасия Николаевна решительно вышла из комнаты. Через несколько минут она вернулась с одним из тех искусно составленных букетов, которые всегда стояли в приемной. «Мистер Гиббс, – с торжествующим видом произнесла она, – Вы измените оценку?»