Борис Гуанов - Жатва – V. Досуг земной и вечный

– А ты-то не из сливок? – поинтересовался я.

– Нет, но у меня всё в порядке. Вообще, не суй свой нос в мои дела, крыса! – с неожиданной злобой сквозь зубы процедила она. Я смутился и понял, что нужно держать дистанцию.

– Извини, а Ник был в твоей компании? – осторожно спросил я.

– Конечно, он же был моим мужем. Вроде бы и самец был неплохой, но со странностями: то ему надо подумать, то Пузю накормить. Какой-то заторможенный, идиот, одним словом. Взвинченный меланхолик с комплексом неполноценности, зашоренный и неблагодарный эгоист, демагог с апломбом, инфантильный неумёха, загнанное существо, довольствующееся любовью кошки. Надоел он мне. А то, что он позволил себе с тобой, здесь, на работе – совершенно недопустимо. Теперь я отправила его на южную границу, пускай там покрутится, пока чернозадые до него не доберутся. Хотя, говорят, специалист был хороший, но себе на уме. А вообще надоели мне все эти мужики, понимают только, когда на них наорёшь, – впервые она нахмурилась, и её взгляд стал стальным.

– Снежана, а ты читала мои записи? Что скажешь? – поинтересовался я.

– Да, я посмотрела результаты анализа твоих текстов. Послушала и твои разговоры с Ником. И знаешь, они даже интереснее, чем все твои записи. С тобой всё понятно, а вот эти его намёки бежать на Восток – это уже государственная измена. Так что Ника можешь забыть.

– Понятно, – вздохнул я, – Значит, ты будешь вводить меня в новый мир? Ты ведь тоже физик?

– Да, пожалуй, физик, – она кокетливо взглянула на меня и сделала неприличный в моё время жест рукой. Я не понял, к чему этот жест, и улыбнулся:

– Ну и как тебе мой лазерный курятник?

– Какой курятник? – переспросила она.

– Лазерный, – повторил я и по выражению её лица понял, что для неё это новость.

– Ну да, лазерный. Неплохо, неплохо, продолжай в том же духе, – вывернулась она. Мне захотелось проверить своё подозрение:

– А Персей со Змеем понравились?

– Да, надо признать, что ты разносторонний человек – и инженер, и физик, и биолог, – Снежана попыталась мне польстить.

– Биолог? Почему биолог? – удивился я.

– Ну, как же – хорошо разбираешься и в птицах, и в рептилиях, и в плодовых деревьях, – она продолжала лепить горбатого. Я загнулся от хохота – она решила, что в лазерном курятнике у меня куры, Персей – это персик, а Змей – это просто какая-то гадюка!

– Мне продолжать мои писания? – давясь от смеха, со стоном выдавил я.

– Давай, давай, – милостиво разрешила Снежана. – Напиши о том, как ты развлекалась. – А потом снова с ласковой улыбкой сказала:– Рада была с тобой познакомиться, ты весёлая. Пока! – и галька поглотила её ладную фигурку.

Оставшись один, я размечтался. Всё-таки куда приятнее иметь дело с красивой женщиной, чем с этим странным типом Ником. И глаз будет радовать, и приставать не будет. Но поймём ли мы друг друга? Ведь женщины – совсем другие звери: и чувствуют, и думают, и действуют совсем не по-мужски. Быть полностью откровенным с женщиной – большая глупость: всё равно не поймёт и судить будет по-своему. Их красота – соблазнительная приманка для доверчивых самцов. А кусить могут так неожиданно и больно, что взвоешь. Уж лучше иметь дело с некрасивыми женщинами, но и тут можно наколоться – вдруг она влюбится, тогда берегись! Женская месть страшна.

Известие о судьбе Ника меня насторожило. За очаровательной маской улыбчивой красавицы Снежаны я почувствовал жутковатый оскал ведьмы-оборотня. Представив себе, как эта жизнерадостная красотка сосёт кровь из груди бедного Ника, я содрогнулся, и волосы по всему моему телу встали дыбом. Я вспомнил слова Ника о своей жене-мегере и решил держаться настороже, но вида не показывать. Хватит ли актёрских способностей и выдержки не поддаться очарованию Снежаны? Не знаю.

В этом мечтательном и тревожном настроении я обратился к очередным новостям в период через сто лет после заключения Багдадского договора. Заголовки кричали:

– Северные подземные заводы и фермы набирают обороты;

– Под руководством вождя Конфедерации Севера господина Шарикова и Национального конгресса крепнет братство славянских, угро-финских и тюркских народов;

– Православно-католическое единство – за укрепление семьи и общественной нравственности;

– На Западе массовая смена пола мужчинами принимает характер эпидемии;