Елена Ржевская - Берлин, май 1945. Записки военного переводчика

На исходе сентября 1964 года двери секретного архива наконец открылись передо мной. Я вновь встретилась с документами мая 1945 года, под многими из которых стояла моя подпись.

Документ, на расстоянии лет в особенности, обладает повышенным художественным воздействием. Сама стихия – документы – может поглотить, побудить довериться им полностью. Но ошибется тот, кто поддастся этому соблазну, абсолютизирует их, поставит знак равенства между документом и фактом. Совсем не каждый документ – факт, и даже факт – еще не вся правда. Важен контекст. Данные сталкиваются, противоречат друг другу, сшибаются. В этих живых, драчливых взаимоотношениях документов я бывала подчас арбитром, зная многое из того, что осталось за их пределами.

Оснащенная этими уникальными документами книга «Берлин, май 1945» первым изданием вышла у нас в стране в 1965 году. Под названием «Конец Гитлера без мифа» (или же «Конец Гитлера без мифа и детектива») эта книга переводилась на итальянский, немецкий, венгерский, финский, японский и еще многие языки.

В первом издании «Берлин, май 1945» я сделала примечание: «Публикация приведенных в этих записках документов (показания, акты, дневники, переписка и др.) впервые осуществлена автором этой книги». Ради сохранения этого принципа я, возможно, порой поступалась интересами читателя, не приводя уже известные тексты, такие как личное и политическое завещание Гитлера, и только скупо упоминая о них. Я давала исключительно те документы, которые разбирала в начале мая 1945 года в рейхсканцелярии и впоследствии в штабе армии, а также документы, обнаруженные мной в засекреченном архиве за двадцать дней интенсивной работы в сентябре 1964 года.

Одним из наиболее существенных моих открытий стала публикация фрагментов из найденного дневника Геббельса, что дало толчок розыскам немецких историков, воплотившихся в итоге в четырехтомной публикации его тетрадей по предоставленным из нашего архива микрофильмам [4] Die Tagebücher von Joseph Goebbels. Sämtliche Fragmente. Hersg. von Elke Fröhlich im Auftrag des Instituts fur Zeitgeschichte und in Verbundung mit dem Bundesarchiv. Munich: K. G. Saur Verlag, 1987. В предисловии издатель Эльке Фрёлих ссылается на мою книгу, послужившую толчком для розыска этих дневников. Приводимые мной выписки из дневника заново сверены с оригиналом по этому изданию. .

В настоящее время стали общедоступными и переведены на множество языков тексты, к которым я пробивалась впервые, с огромным трудом, через препоны государственной тайны и цензуры. И теперь я не вижу необходимости обеднять повествование ради принципа первой публикации и считаю вполне возможным и нужным использовать также и другие документы, опубликованные ранее или помимо меня.

После первого издания книги со мной вступали в переписку другие участники поисков, обнаружения и опознания Гитлера, в том числе руководивший судебно-медицинской экспертизой его останков Ф. И. Шкаравский. Они дополнительно оснащали меня теми подробностями, которые были тогда в их сфере деятельности. Их письма составляют мой личный архив и с наибольшей полнотой использованы в нынешнем издании.

Е. Ржевская

В конце 1944 года 3-ю ударную армию, в штабе которой я была военным переводчиком, перебросили в Польшу. Впервые за войну наша армия передвигалась по железной дороге. Проехали Седлец. В раздвинутые двери теплушки я увидела освещенное оконце с елочкой на подоконнике. Рождество.

Три года мы шли по земле, где было лишь одно – война. А там, за этим промелькнувшим незанавешенным оконцем, – какой-то незнакомый быт, пусть тяжкий, придавленный, скудный, но все ж таки быт. Он волновал и томил мыслями о мире.

А впереди была Варшава. О ней рассказывать надо отдельно; здесь, мимоходом, не буду совсем.

Мы въезжали в Варшаву из предместья Прага, отделенного от города Вислой. Морозный туман поднимался с берега, застилая разрушенный город. У понтонной переправы часовой в конфедератке тер замерзшие уши. Рухнувшие в Вислу подорванные мосты горбатыми глыбами вставали из воды. Польские солдаты выгребали в понтонах воду.

То, что представилось нам на том берегу, никакими словами не передать. Руины гордого города – трагизм и величие Варшавы – навсегда сохранятся в памяти.

После боев за Варшаву войска нашего фронта, развивая успешное наступление, стремительно продвигались вперед. Мы мчались мимо старых распятий, высившихся по сторонам дороги, и деревянных щитов с плакатом, изображавшим бойца, присевшего перемотать обмотки: «Дойдем до Берлина!»