Коллектив авторов - Плавучий мост. Журнал поэзии. №4/2019

Нет бы ужаться и мериться жизнью самой,
Где, присмирев, не впадая в ее половодье,
Лошадь плетется и тянет телегу домой
Без ездока, потерявшего путь и поводья.

Мы не торговцы, не биты судом и стыдом,
Тень достижений за нами не шастает следом,
Многоименный и многомятежный Содом
Нам не смертелен, хотя и до времени сведом.

Вот и дотянемся, вот и дотерпим, даст Бог,
До ужимания времени, года и даже
До проясненья, когда Илия и Енох
Снидут на стогны московские в гари и саже.

Се Человек, разумен и духом стоек,
Но не искусен льщению и письму,
И среди банков, святилищ и новостроек
Тошно и негде главу подклонить Ему.

Ходит в толпе субботней, в весеннем гаме,
Всё оживляет, что косно или мертво,
Луг, расцветая, поёт под Его ногами,
Тучи сгущаются над головой Его.

Как Он пришёл-то – пешком ли? Рыбарским судном?
Ваша смоковница что – зелена? Суха?
Что ваш закон со своим приговором судным
Против Его единственного стиха?

Бегучей болью ясновидца
Ищу, ищу,
Ищу, вокруг кого обвиться,
И гибким стеблем трепещу.

Привившийся на пепелище,
Я средь ветвящихся вещей
Светолюбивей всех и чище
И всех нищей.

Неповреждённой пуповиной
Сочится счёт,
А время кровью неповинной
Ни в чём – сквозь зелия течёт.

Превечной нежности опора,
Извечной твердости ища,
Душа моя пряма и спора
И живуща.

У моря, на Кильдине-острову,
Где краткий день весны слепит и вянет,
Святителя Николу наяву
Увидит всякий, кто его помянет.

Там слабых нет, баркас ловцов не ждёт,
Там зверь морской в родстве со зверобоем,
И если благодать не снизойдёт,
Не удержаться в жизни им обоим.

Седой старик идёт себе по льду,
Таинственных исполнен повелений,
Равно целует волю и беду,
Хранит и стон людской, и хрип тюлений.

Не крестом, не беcсонною думой
Вы небесный стяжаете дом,
А какою-то статью угрюмой,
Да скупой богословскою суммой,
Да лукавым трудом.

Вам даны теплохладные зимы,
Где не надо скорбеть ни о ком,
Где томящие тени – незримы,
И не движутся грады и Римы,
И любовь под замком.

Вы дремали под вечным закатом
В пыльном сумраке библиотек
С Аристотелем и Аквинатом,
Вы не сораспинались с Распятым.
Как проснетесь навек?

Не по-русски и не по-дурацки
Воет северный ветер, когда
Для правителя барские цацки —
Замерзающие города.

Как Олег, Святослав или Игорь,
Хоронясь за оконным стеклом,
Пересилят играющий вихорь,
Не знакомый со словом-теплом?

Чем войны переменчивый опыт,
Повсеместно тычки нанося,
Этот вечный разжалобит ропот,
Голосящий о всех и о вся?

Вся подлунная мощь голубая
На воздушный выходит разбой
И, в счастливом бою погибая,
Мiродержца влечёт за собой.

Гляну в себя, затворюсь на мгновение,
Берег увижу в белёсой тени,
Где не мечталось мне отдохновение,
Где на колени я падал все дни.

В зимних обителях дальнего климата
Всё неподвижные виделись сны.
Мало крупин перемыто и вымыто
Снами такими-то из тишины.

Что за забота о хлебе, о рыбе ли,
Коли всю ночь напролёт бобыли
Толки вели не о убыли-прибыли,
Но о погибели русской земли.

В кокон завьюсь от воздушного голода,
Грамоткой выживу берестяной.
Непоправимое время расколото
В чистое золото купли иной.

Несовершенное несокрушимо.
Что ты ночами не спишь
И поселяешь легко, без нажима
Звуки в бумажную тишь?
Бледные лыжники в снежном затворе,
Вдаль ускользают они,
И буераки, и скалы, и горе
Нам остаются одни.

Лучше огонь на морозе затепли!
Кто бы тебя ни стерёг,
Он не отыщет в отеческом пепле
Слабенький тот костерок.
Так и следи за огнём безпризорным,
Жди… а бумага проста:
Ночью и днём, между белым и чёрным
Блёкнет её пестрота.