Андрей Судоплатов - Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 1

В начальный период войны крупные политические партии Народного фронта создавали собственные разведывательные и контрразведывательные службы, а также целые охранные военизированные подразделения. В докладе в Центр от 10 января 1937 года резидент, в частности, отмечал, что коммунистам оказывается содействие в организации собственных разведки и контрразведки и что эта работа рассматривается как приоритетная. Работники резидентуры руководили бригадой охраны членов политбюро ЦК. КПИ, хотя официально это не входило в круг их обязанностей в соответствии с испаносоветскими соглашениями и договоренностями по межгосударственной линии. Специальные сообщения о действиях разведывательно-диверсионных групп и отрядов во франкистском тылу, составлявшиеся по данным советских инструкторов и советников, направлялись лично премьер-министру, министру обороны и… в военную комиссию ЦК КПИ, которую никак невозможно было причислить к органу системы испанского государственного аппарата.

Используя свои возможности и личный авторитет, советские инструкторы и советники в соответствии с установкой своего руководства стремились продвигать и закреплять на ключевых постах в местных спецслужбах прежде всего членов компартии. Встречи руководителей и сотрудников резидентуры с видными деятелями КПИ проводились, как правило, без соблюдения элементарных требований конспирации, о них знали, пожалуй, все, кого это могло интересовать. Такая демонстрация «особых» отношений с компартией не могла не раздражать других высших испанских руководителей и вызывала их соответствующее противодействие. К июлю 1937 года «медовый месяц» (по словам А. М. Орлова) дружбы социалистов и коммунистов закончился. Коммунистов стали изгонять из важных государственных учреждений, включая правоохранительные органы. Все это, а также ухудшение положения на фронте с каждым днем все более отрицательно и болезненно сказывалось на состоянии взаимодействия с испанскими партнерами.

Чтобы максимально объективно судить о работе советских разведчиков в Испании, надо помнить и принимать во внимание и то, что они действовали в условиях, когда на родине проводились массовые необоснованные репрессии, судили и физически уничтожали «врагов народа», разоблачали «шпионов» иностранных государств, клеймили «отщепенцев», «уклонистов» и т. д., и т. п. Эта информация доходила в Испанию не только официальным путем. Люди нервничали, выбивались из колеи, находились порой в состоянии глубокой депрессии. Вот несколько таких житейских ситуаций.

Семьям группы военных советников вдруг без объяснения причин перестали выплачивать положенное денежное содержание. Оказалось, что эти командиры попали под подозрение, так как перед отъездом в Испанию их принимал и напутствовал Μ. Н. Тухачевский. Специалист, работавший директором военного завода в Барселоне, окольными путями узнал, что в Москве арестована его жена.

В резидентуру поступили из Центра указания взять в «разработку» стенографистку торгпредства Т., поскольку она ранее якобы поддерживала дружеские отношения с Μ. Н. Тухачевским, установить наблюдение за сотрудником резидентуры, который был знаком в прошлом с арестованным троцкистом. Предлагалось также взять под контроль интербригадовца польского генерала Кароля Сверчевского из-за того, что у него якобы «нездоровое настроение» в связи с арестом в Москве трех представителей польской секции Исполкома Коминтерна по обвинению в шпионаже. И резидент докладывал:

«У руководителя группы польских интернационалистов — озлобленное, вражеское настроение. Он открыто высказывает сомнение в правдоподобности выдвинутых против арестованных обвинений. Этих людей он знает в течение двадцати лет и не верит, что они могут являться «врагами народа».

Топор Ежова основательно прошелся и по сотрудникам резидентуры, возвратившимся на родину по завершении командировки. Некоторые не стали дожидаться препровождения в застенки. В частности, на отчете Инны Натановны Беленькой о ее работе в Испании имеется пометка, сделанная в 1938 году: «Подлежала аресту. Не была арестована, т. к. покончила жизнь самоубийством». Эта отважная разведчица была многие годы на нелегальной работе в Германии, Австрии и Китае. В Испании вела агентурную работу, оказывала помощь испанским коллегам в следственных мероприятиях. Отличалась принципиальностью, независимым характером и прямотой суждений.