Андрей Судоплатов - Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 1

Покушение на консула не удалось по чистой случайности. Террорист Лемек, явившийся якобы на прием к консулу в октябре 1933 года, не знал последнего в лицо. Поэтому он стрелял в секретаря консульства Андрея Май-лова, осуществлявшего в этот день прием населения вместо консула. Майлов был большим другом моего отца, в честь его и назвали меня Андреем.

Вторую акцию Бандера организовал спустя восемь месяцев. На этот раз убили министра внутренних дел Польши генерала Бронислава Перацкого. Это была очень дерзкая акция, если учитывать, что за полгода до нее, то есть в январе 1934 года, Германия и Польша подписали договор «о дружбе». Бандера оказался между нескольких огней. Прежде всего он очутился в польской тюрьме. Следствие по его делу велось официально польской стороной, а тайно — проводом ОУН. Об этом позаботился взбешенный Шептицкий, сердце которого, изболевшееся по Польше, несколько отошло после установления «польско-немецкой дружбы». Вскоре Мельник, к тому времени управляющий митрополичьими поместьями и одновременно штатный агент немецкой разведки под кличкой Консул 1-й, докладывал разгневанному владыке о «диком своеволии» Бандеры следующее: «Это его особенность. Бандера — садист, от которого напрасно требовать придерживаться дисциплины и реального взгляда на перспективы нашей борьбы. Своей дикой акцией он не только нарушил дисциплину, но и сорвал навязанный было нам контакт с польскими правительственными чинами в деле беспрепятственной переброски наших людей через польскую границу в Советию…»

Реакция Мельника понятна. Его, так же как и Бэндеру, волновало не столько дело, сколько личная карьера. В наглом «начальнике экзекутивы» он увидел возможного соперника на заместительство Коновальца, место которого давно и не без оснований прочил себе. Ну а хитроумный Бандера, видимо, просчитал все возможные последствия своей акции против польского министра.

Во-первых, он этим в определенной мере подправил в глазах простых галичан авторитет оуновцев, значительно пошатнувшийся после убийства работника советского консульства во Львове. Народ требовал мести польским оккупантам за проведение ими политики пацификации. Во-вторых, расчет был на то, что шефы из немецкой разведки не станут уж «сильно горевать» по польскому министру. В-третьих, гнев митрополита тоже не вечен, и последующими услугами Бандера надеялся завоевать более прочную милость владыки. Так или иначе, но его расчеты в немалой степени оправдались. Особенно в отношении немецкой разведки и ее давнего резидента — Шептицкого. Первым оказалась на руку вражда между вожаками ОУН, а также постоянная тревога в польском стане, второй нуждался в решительных и жестоких исполнителях. Своим неожиданным и дерзким в глазах Шептицкого, Коновальца и других националистов террористическим актом Бандера положил начало своей быстрой карьере как в ОУН, так и в фашистской разведке.

Охотно оказывали поддержку и помощь украинским националистам их «коллеги» из Литвы. Боевики-террористы из УВО, а позже из ОУН находились за рубежом по литовским паспортам, получали из Литвы «денежное содержание». К примеру, Роман Сушко — представитель ОУН в Австрии — продолжительное время числился «состоятельным прожигателем жизни» в кругу венских жуиров 30-х годов. Он имел литовский паспорт, систематически получал крупные суммы из Каунаса. Жилье снимал он у бывшей артистки Венской оперы Елены Венгерской (Дювергассе, 18), впрочем, здесь же и размещалась австрийская штаб-квартира ОУН.

Истинное лицо Романа Сушко было известно не только литовской и немецкой разведкам, но и нашей. Наслышаны о нем были и в польском генеральном штабе. Ведь свою шпионскую и антирусскую, а затем антисоветскую деятельность Сушко начинал еще в годы первой империалистической, когда числился в составе УСС («Украинских сечевых стрельцов»). В послеоктябрьские годы он уже полковник гетманско-петлюровской службы. В 1921 году, во время рейда банды Тютюнника по Советской Украине, проводимого под эгидой, как это видно из письма Шептицкого Коновальцу, польского генштаба, Сушко являлся ближайшим помощником атамана. Он выполнял особой важности задачу: выделял и инструктировал организаторов антисоветского подполья, оставляемого на Украине в ходе рейда. Так, он подготовил и обеспечил активную деятельность в Волынской губернии националиста Петрика (псевдоним — Киртеп), организовавшего так называемую «Волынскую повстанческую армию» численностью 700 человек.