Андрей Судоплатов - Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 1

28 октября на собрании коллектива рабочих лесокомбината «Амургосрыбтреста» в Николаевске-на-Амуре его кандидатура была единогласно поддержана собранием. Инициатива выдвижения «зоркого чекиста» в Верховный Совет принадлежала некоему «товарищу Фельдману, присутствовавшему на собрании» и одновременно являвшемуся начальником УНКВД по Нижнеамурской области.

С этого дня Люшков стал политической фигурой краевого масштаба: его фотографии и хвалебные статьи о нем появляются в газетах, он выступает на встречах с избирателями и принимает их «наказы», неизменно включается в состав «почетных президиумов», стоит на трибуне с Блюхером и Стацевичем, принимая ноябрьский парад войск Хабаровского гарнизона. Внешность Люшкова ничего не говорила окружающим о характере его деятельности в крае: несколько одутловатое лицо с выпуклыми глазами, буйная, зачесанная назад шевелюра и усики «мушкой», делавшие его похожим на несколько раздобревшего чаплинского персонажа.

Еще больше почестей принесли ему торжества по случаю 20-летия органов ВЧК — НКВД в декабре 1937 года. На торжественном заседании в приветствии чекистам Стацевич отметил «сложность работы дальневосточных нар-комвнудельцев, находящихся на границах с иностранным государством», и то, что «здесь, на ДВК, долго действовали враги народа крутовы, Лаврентьевы, варейкисы и прочая сволочь, пытавшаяся продать наш цветущий край Дальнего Востока японскому империализму. Наркомвнудельцы ДВК во главе с тов. Люшковым разгромили шпионские гнезда, но капиталистические государства будут и впредь засылать к нам в тыл шпионов и диверсантов. Поэтому нужно еще выше поднять бдительность и зоркость, беспощадно уничтожать всех врагов народа…».

Москва тоже высоко ценила «работу», проделанную Люшковым в ДВК. На январском (1938 года) совещании в НКВД СССР Ежов ставил в пример другим чекистам Люшкова, репрессировавшего 70 000(!) «врагов народа» — это был самый высокий показатель по стране.

Однако в январе 1938 года, по окончании упомянутых торжеств, на Ежова сверху было оказано давление с целью ослабить волну массового террора, грозившего стать совершенно неуправляемым. После доклада Маленкова 14 января на Пленуме ЦК В КП (б) и известного постановления «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии…» наметилась тенденция некоторого «отката» в практике массового политического террора. Ежову пришлось пожертвовать наиболее одиозными фигурами из местных чекистов-«перегибщиков». Одних из йих арестовали и начали следствие по их «вредительской деятельности», другим просто «дали по рукам» и перевели на новое место службы с понижением в должности.

В число ни тех ни других Люшков не попал, оставаясь «неуязвимым» благодаря личному расположению Ежова. Однако на уровне политического руководства края тенденция «отката» проявилась: с этого времени ярый «разоблачитель» Стацевич ушел в тень, уступив место второму секретарю Далькрайкома (и сослуживцу по МК) А. М. Анисимову. Последний сделал доклад на краевом партактиве — «Итоги январского Пленума ЦК ВКП(б) и задачи парторганизации ДВК», свалив всю вину за массовые исключения коммунистов на областное и районное партруководство.

Одним из последних широковещательных сообщений в советской прессе о награждении чекистов (в 1938 году таких практически не было) стало награждение дальневосточных наркомвнудельцев Люшкова, «отличившихся» в ходе депортации корейцев и транзитных перевозках заключенных в лагеря Колымы.

6 февраля был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР «О награждении работников УНКВД по ДВК и работников НКПС», где фигурируют отмеченные орденами Красной Звезды начальник УНКВД по Амурской области М. И. Говлич, начальник УНКВД по Приморской области М. И. Диментман и другие. Тучи над головой Люшкова и его чекистов стали сгущаться лишь с апреля 1938 года, и этому предшествовали грозные события в Киеве и Москве.

Среди тех, кому Ежов был вынужден «дать по рукам» в январе 1938 года, оказался давний покровитель Люшкова, нарком внутренних дел УССР И. М. Леплевский. Уже через два месяца после его назначения на Украину, в августе 1937 года, Ежову пришлось посылать в Киев комиссию НКВД во главе со своим заместителем Л. Н. Бельским для рассмотрения многочисленных жалоб на произвол нового наркома. Как выяснил Бельский, Леплевский ориентировал чекистов исключительно «на цифру» разоблаченных «врагов народа» и «липачество» в органах НКВД Украины, что даже на общем всесоюзном фоне ежовщины выглядело чудовищно. Кроме того, первый секретарь ЦК КП(б)У Косиор планомерно уничтожал руками Леплевского остатки партийного аппарата своего бывшего соперника Постышева.