Андрей Судоплатов - Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 1

…Положение на фронте под Москвой было слишком серьезным. Однако высшее руководство страны оставалось в Кремле. Как известно, на Центральном аэродроме стоял наготове самолет для Сталина. В то же время в Нижнем Новгороде и Самаре в спешном порядке сооружались запасные помещения для работы Ставки, на тот случай, если бы высшему руководству страны пришлось покинуть Москву. Все знают о параде 7 ноября 1941 года в Москве. Между тем происходили и другие события, оставшиеся в памяти незабвенными. На заснеженных улицах — пустынно, только редкие прохожие. А в Колонном зале идет концерт, в котором участвуют лучшие артисты. Мы верили в победу, однако на войне, как на войне. Готовились и к худшему повороту событий… Словом, Гитлеру в Москве готовилась участь Наполеона? Пожары, взорванные здания? Была разработана специальная операция по физическому устранению Гитлера. Немцы тогда трубили на весь мир о том, что проведут парад на Красной площади. И Гитлер будет приветствовать своих солдат. Среди тех, кто собирался остаться в московском подполье, нашелся человек, который готовился осуществить покушение на Гитлера. Это известный композитор Л. К. Книппер. Он написал замечательную песню «Полюшко-поле», автор симфоний, музыкальных поэм. В те тревожные дни этот талантливый человек вызвался поставить на карту свою жизнь. Он был племянником известной актрисы МХАТа О. Л. Книппер-Чеховой и родственником артистки Ольги Чеховой, которая жила в Берлине. На концертах и приемах она часто появлялась рядом с Гитлером. Лев Константинович Книппер предложил такой план покушения: он может, пользуясь родственными связями, быть представленным Гитлеру в Москве, скажем, во время концерта. И тогда… По существу, готовясь совершить акт возмездия, Л. К. Книппер почти не оставлял себе самому шансов выжить.

…В Москве создавались тайники с оружием. В назначенный день боевые группы должны были по единому сигналу выступить разом в тылу у немцев. В машине «завхоза» из города Чехова Г. Н. Калинина находилась радиостанция. Именно он, получив приказ, должен был оповестить подпольщиков: «Наступило время «Ч». Тысячи людей готовились вести в городе разведку, чтобы потом, взяв оружие из укрытий, напасть на немецкие военные объекты.

Все это конечно же было засекречено. И спустя более полувека об этом почти неизвестно. Но, как говорится, слава Богу, что ничего этого не случилось. В заснеженных окопах под Дубосековом политрук Клочков сказал тогда: «Велика Россия, а отступать некуда. Позади — Москва!»

Одним из секретов «сталинской эпохи» является трагическая судьба старшего сына Никиты Сергеевича Хрущева Дмитрия (от его первого брака). Но и он наконец стал достоянием прессы. А передал его для прессы старый чекист генерал-майор Вадим Удилов.

Во время войны, — рассказывал В. Удилов, — Дмитрий Хрущев, военнослужащий Красной Армии по мобилизации, оказался в плену у немцев. Конечно, не один, а в составе окруженного подразделения. Он стал вторым отпрыском членов Политбюро ЦК ВКП(б) (первым был сын Сталина Яков Джугашвили — старший лейтенант, командир артиллерийской батареи), попавшим в плен к фашистам.

Противник решил использовать сына Хрущева в пропагандистских целях. Сталин распорядился — во что бы то ни стало выкрасть пленника. Выполнить это нелегкое задание было поручено генерал-лейтенанту Павлу Судоплатову.

«Первый диверсант Страны Советов» блестяще справился с заданием Сталина. Через партизанский аэродром сына Хрущева доставили в Москву. Контрразведка собрала свидетельские показания и документы, «неопровержимо доказывающие предательство сына члена Политбюро Н. С. Хрущева. На основании этих ложных документов военный трибунал Московского военного округа приговорил его к высшей мере наказания — расстрелу. Никита Сергеевич, до войны первый секретарь ЦК Компартии Украины, во время войны член военного совета ряда фронтов, генерал-лейтенант, обратился в Политбюро ВКП (б) с просьбой пересмотреть решение трибунала. Сталин предложил всем высказаться.

Первым взял слово Александр Щербаков, занимавший высокие посты в годы войны: секретаря ЦК, начальника Глав-ного политического управления Красной Армии и ВоенноМорского Флота, начальника Совинформбюро.

От его мнения зависело многое. Щербаков вспомнил слова Ленина о необходимости единообразного понимания закона для всех. Он предложил оставить приговор в силе. Берия, Каганович, Молотов и Маленков его поддержали. В заключение выступил Сталин. Ему, наверное, было тяжелее всех. Он помнил о Якове. Своим решением как бы заранее подписывал приговор и сыну.