Андрей Судоплатов - Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 1

Аналогичную директиву по своей линии направила и военная разведка. НКВД в связи с этим планировал послать в Швейцарию группу опытных оперативников, включая болгарина Афанасьева. Им надлежало быть связными надежных источников с использованием своего прикрытия в нейтральной Швейцарии. Со Швейцарией у нас не существовало прямой связи, и наши агенты должны были ехать поездом через Германию, с пересадкой в Берлине. Заодно было решено усилить наши резидентуры в Германии и Польше. Некоторых оперативников пришлось срочно перебрасывать в Берлин из Италии и Франции. К этому времени Бельгия была уже оккупирована. Наша разведка не всегда успевала за столь стремительным развитием событий: агентам, работавшим в Германии, не сумели оперативно доставить радиооборудование, батареи, запасные части, и, хуже того, эти люди не были достаточно подготовлены ни с точки зрения основ разведработы, ни с точки зрения владения искусством радиосвязи.

Время и обстановка требовали от нашего руководства круто изменить отношение ко всем аспектам разведывательной работы. Начало уделяться больше внимания политическим беженцам, прибывшим в Москву из оккупированных немцами стран. До своего бегства в Великобританию Бенеш приказал сформировать чешский легион, который был направлен в Польшу под командованием молодого подполковника Свободы.

После предварительных контактов с нашей резидентурой в Варшаве Людвиг Свобода перешел со своей частью в Западную Украину. Фактически после разоружения его легиона, получив статус неофициального посланника, он жил на явочной квартире и на служебной даче моего отца в пригороде Москвы. С ним регулярную связь поддерживал Маклярский. Наше правительство держало Свободу в резерве. В мае и июне, перед самым началом войны, с ним началось обсуждение плана формирования чешских частей в Советском Союзе, чтобы затем перебросить их в немецкий тыл для ведения партизанских операций в Чехословакии.

От отца знаю, что у него с Людвигом Свободой были прекрасные человеческие отношения. Вот как он отзывается о нем: «Я очень хорошо помню этого человека — неизменно вежливого и неизменно выдержанного, державшегося с большим достоинством».

Между тем Сталин и Молотов распорядились о передислокации крупных армейских соединений из Сибири к границам с Германией. Они прибывали на защиту западных границ в течение апреля, мая и начала июня. В мае отец, все еще исполняя должность руководителя разведки, подписал директиву о подготовке русских и других национальных эмигрантских групп в Европе для участия в разведывательных операциях в условиях войны.

Сегодня нам известно, что тайные консультации Гитлера, Риббентропа и Молотова о возможном соглашении стратегического характера между Германией, Японией и Советским Союзом создали у Сталина и Молотова иллюзорное представление, будто с Гитлером можно договориться. До самого последнего момента они верили, что их авторитет и военная мощь, не раз демонстрировавшаяся немецким экспертам, отодвинут войну, по крайней мере, на год, пока Гитлер пытается мирно уладить свои споры с Великобританией. Сталина и Молотова раздражали иные точки зрения, шедшие вразрез с их стратегическими планами по предотвращению военного конфликта. Это объясняет грубые пометки Сталина на докладе Меркулова от 16 июня 1941 года, в котором говорилось о явных признаках надвигавшейся войны.

Тот факт, что Сталин назначил себя главой правительства в мае 1941 года, ясно показывал: он возглавит переговоры с Гитлером и уверен, что сможет убедить того не начинать войну. Известное заявление ТАСС от 14 июня подтверждало: он готов на переговоры и на этот раз будет вести их сам. Хотя в Германии вовсю шли крупномасштабные приготовления к войне, причем уже давно, Сталин и Молотов считали, что Гитлер не принял окончательного решения напасть на нашу страну и что внутри немецкого военного командования существуют серь езныеразногласия по этому вопросу. Примечателен тот факт, что заявление ТАСС, как уже говорилось, вышло в тот самый день, когда Гитлер определил окончательную дату вторжения. Следует также упомянуть еще о нескольких малоизвестных моментах, имеющихся в записях моего отца.

Первый факт. В мае 1941 года немецкий «Юнкерс-52» вторгся в советское воздушное пространство и, незамеченный, благополучно приземлился на Центральном аэродроме в Москве возле стадиона «Динамо». Это вызвало переполох в Кремле и привело к волне репрессий в среде военного командования: началось с увольнений, затем последовали аресты и расстрел высшего командования ВВС. Это феерическое приземление в центре Москвы показало Гитлеру, насколько слаба противовоздушная оборона да и вся боеготовность советских Вооруженных Сил.