Леонид Жолудев - Стальная эскадрилья

Задание было выполнено. Но какой ценой? Семь экипажей из пятнадцати вылетавших недосчитался наш 150-й бомбардировочный авиаполк. Из трех Героев Советского Союза не вернулись двое - Филипп Демченков и Андрей Хвастунов. Таких потерь в одном вылете полк никогда не имел.

Сейчас командира полка трудно было узнать, так отразились на нем трагические события минувшего дня. Он сидел за столом молча, стиснув ладонями голову, устремив отсутствующий взгляд куда-то за стены столовой. Что видел он там? Наверное, то же, что и мы: зловещую паутину огненных трасс вокруг ведомого им боевого порядка, дымные факелы горящих бомбардировщиков в раскаленном белесом небе, отчаянное единоборство со стаями озверевших врагов... А может, думал командир о том, что если массированный удар по неприятельскому аэродрому в целом и не удался, то во всяком случае полк выполнил задачу с честью, никто не свернул с боевого курса, не "разгрузился" куда попало, как это нередко делали экипажи фашистских бомбардировщиков, чтобы спастись бегством. Фотоснимками подтверждено: в результате бомбового удара по аэродрому уничтожено 27 самолетов противника; пять его истребителей сбито в воздушном бою.

История этого вылета долго продолжала давать пищу для размышлений и выводов. День за днем восстанавливались детали, эпизоды, полнее становилась общая картина события, охватить которое сразу было невозможно. Так, уже после возвращения на свой аэродром, увидев окровавленные руки сержанта Великородного - стрелка-радиста из экипажа Ушакова, - я вспомнил, как этот богатырь стрелял через боковой блистер по "мессершмитту", держа ШКАС в руках. Скорострельный пулемет конструкции Шпитальиого и Комарицкого, внешне похожий на отбойный молоток, обладал в десятки раз большей отдачей, чем мирный инструмент шахтера, бился в руках сержанта, сдирая с ладоней кожу. Но стрелок, не обращая внимания на боль, влепил-таки в "мессера" порцию свинца, и тот камнем рухнул на землю.

В этом бою Игорь Копейкин, воздушный стрелок-радист моего экипажа, тоже сбил "мессершмитта", а потом, когда кончились патроны, информировал меня о направлении и характере атак истребителей с задней полусферы. Это помогало мне своевременно начинать противоистребительные маневры и срывать атаки врага.

Приведу еще один пример. Экипаж Героя Советского Союза старшего лейтенанта Филиппа Демченкова, следуя левым ведомым в нашей второй пятерке, до последнего патрона мужественно отбивал атаки врага. Но когда боеприпасы кончились, истребителям удалось поджечь Пе-2. Пламя охватило центральный бензобак, потекло по фюзеляжу, дым густой пеленой окутал кабину воздушного стрелка-радиста. На базу экипаж в тот день не вернулся, но через неделю мы узнали, что с ним тогда произошло.

...Воздушный стрелок-радист старшина Бирюков покинул самолет с парашютом. Однако парашют попал в тянувшийся за самолетом огненный шлейф и сгорел. Старшина погиб. Затем самолет покинули с парашютами штурман старший лейтенант Н. Н. Пантелей и последним - командир звена старший лейтенант Ф. Т. Демченков. Прыгая из потерявшего управление самолета, Демченков получил серьезные травмы ног и лица. После приземления летчик не мог двигаться самостоятельно. Штурман приземлился рядом с командиром, но тоже травмированный-у него были ожоги головы и рук. Все это произошло в шестидесяти пяти километрах за линией фронта, проходившей в то время по восточному берегу Дона.

Николай Николаевич Пантелей взял у местных жителей подводу и попытался провезти своего командира через линию фронта, которая к тому времени не была еще сплошной. Но даже малейшие толчки причиняли Демченкову адскую боль. Пришлось искать другой выход. Пантелей нашел медика, оказавшего командиру необходимую помощь, и крестьянскую семью, которая согласилась укрыть раненого летчика.

Выбрав подходящую посадочную площадку, Пантелей проинструктировал верных людей, как ее обозначить, когда ночью прилетит наш самолет, а сам отправился к линии фронта. Трое суток отважный воин пробирался по территории, занятой врагом, и все-таки сумел выйти в расположение своих войск. С первого же прифронтового аэродрома Николай Николаевич дал телеграмму в полк с просьбой выделить две машины По-2 для спасения Демченкова. Полбин немедленно выслал самолеты. Их пилотировали Герой Советского Союза майор А. Ф. Семенов (ныне генерал-лейтенант авиации в запасе) и майор Н. И. Власов (впоследствии его тоже удостоили звания Героя). Пантелей вызвался сам провести По-2, минуя боевые порядки вражеских войск. Летчики приняли его предложение, и он полетел в качестве штурмана ведущего самолета.