Алла Валько - Калейдоскоп чувств и событий в жизни Аси и её подруг

На танцах я обратила внимание на трёх молодых мужчин, один из которых мне понравился с первого взгляда. Голубоглазый блондин среднего роста. Мы встретились с ним взглядом, и он пригласил меня танцевать. Алла – Лёва. Он аспирант Института физики. Ему двадцать пять. Меня закружил вихрь эмоций. Не только с каждым днём – с каждой минутой меня всё больше захлёстывало ощущение счастья, полноты, полёта. Спустя пару дней я услышала разговор Лёвы и двух его друзей – тоже аспирантов.

– Если женишься на еврейке, не выпустят за границу, – сказал один из них. Я слышала это, но меня уже ничто не могло остановить в моём душевном порыве.

Через несколько дней мне уже надо было уезжать. Как мы провели эти оставшиеся до отъезда дни, уже не помню. Я пребывала в состоянии восторга. Вечерами мы гуляли по кипарисовым аллеям, и однажды нам под ноги выкатился ёжик. Помню наш единственный, почти невинный поцелуй, помню, как сквозь свою и его одежду я ощутила, как напряглось его тело. К тому времени у меня ещё ни с кем не было сексуальных отношений, и мы молча отстранились друг от друга. Было бы у нас продолжение, если бы я повела себя иначе?

В Москве я едва дождалась его телефонного звонка. Пригласила в гости. Тогда мы с мамой жили в коммунальной квартире. В комнате находилась облицованная кафелем голландская печь и рояль, на полу в общем коридоре местами лежал повреждённый линолеум, так что были видны доски, на которые он был настелен. К этому времени загар с меня почти сошёл, я уже не искрилась и не выглядела так, как в Крыму. Мы пошли гулять в сад «Эрмитаж», находившийся напротив нашего Лихова переулка. Чувствовалось, что он разочарован. Попрощавшись, не предложил мне встретиться снова…

Оба первых семестра пятого курса я жила, как в тумане, в тоске, с постоянной сердечной болью. К счастью, мое душевное состояние не сказалось на экзаменационных оценках. Поделилась своей болью с подругой – сокурсницей Леной – и уговорила её поехать вместе со мной к Лёве домой, предварительно узнав его адрес в адресном бюро, которые раньше были на каждом шагу. Платформа «Северянин». Я ехала с тяжёлым сердцем. Звонок в дверь. Появляется на пороге. Удивлён, но внешне этого не показывает. Войти в квартиру не предлагает. Стоим с Леной буквально в дверях. На меня не смотрит. Смотрит и разговаривает с Леной. Чувствуется, что он несколько растерян, но в его глазах я не вижу победного ликования или иронии, которые можно было бы ожидать в подобном случае. Возможно, он думает, что у меня с головой не всё в порядке? Или ему неловко за моё появление в его доме? Он даже как бы сопереживает мне и осторожно спрашивает Лену, опасаясь услышать что-либо тревожное, вызванное моим душевным состоянием:

– Как прошла сессия?

Она отвечает:

– Всё на отлично.

Он с облегчением констатирует:

– Ну, значит, всё в порядке.

Больше мы никогда не виделись. Всю жизнь я задавала себе вопрос: «Какая у Лёвы жена, как сложилась его жизнь?» Однажды в клубе пожилых «Будь здоров» с лекцией выступал сотрудник Института физики. От него я узнала, что Лёва работает начальником большого отдела. Небеса помогли мне также получить ответ и на вопрос о жене Лёвы. В течение нескольких лет мы с Эммой играли в Зоиной команде, а потом ещё несколько лет – в моей, прежде чем мне понадобилось узнать её фамилию. В конце концов я узнала всё, что хотела.

После того памятного разговора с Эммой в лесу я уже никогда больше не звонила ей домой, чтобы напомнить об игре в среду, хотя всё ещё продолжала обзванивать других волейболистов. Я боялась, что он подойдёт к телефону. Когда она приходила на волейбол, то, если во время перерыва мы оказывались рядом за столом, я как-то невольно испытующе смотрела на неё, почти разглядывала. Да, она тоже кандидат наук, но она на несколько лет моложе меня, правда, сейчас выглядит не лучше меня, она стала какая-то серая. И потом это витилиго… Когда это у неё появилось? Неужели он женился на ней, когда у неё уже было это заболевание? Да и с сыном у неё проблемы. Вот, например, он может кричать на отца. Неужели на Лёву можно кричать?

Внутренне я хотела, чтобы она ушла из команды. Мне было трудно преодолеть чувство постоянного сравнения себя с ней. Спустя год она и в самом деле исчезла. Через некоторое время я поинтересовалась у Лиды, ещё одной её подруги, как дела у Эммы. Лида сказала, что всё в порядке, а потом добавила:

– А вообще-то она скрытная.

Прошло ещё несколько месяцев, и на мой вопрос Лида снова ответила, что у Эммы всё в порядке, однако в начале января 2010 года мы узнали, что в декабре 2008 Эмма умерла. Больше года мы оставались в неведении. Естественно, все были потрясены. Потом стало известно, что Эмма любила принимать горячие ванны. В последнее время она плохо себя чувствовала, и, похоже, беда приключилась именно в ванне.