Георгий Жуков - Воспоминания и размышления (Том 2)

Местные органы самоуправления (на основании полученных заявлений и материалов по непосредственно учтенному имуществу) составляют общий список имущества, подлежащего секвестру или временному управлению, и этот список не позднее 20 ноября 1945 г. представляют соответствующему военному коменданту...

7. Начальнику Экономического управления советской военной администрации в Германии генерал-майору Шабалину не позднее 25 декабря 1945 года представить мне предложение о порядке дальнейшего использования имущества, объявленного под секвестром или во временном управлении.

8. Предупреждаю все учреждения, организации, фирмы и предприятия и всех частных лиц, в чьем пользовании находится перечисленное в пунктах 1 и 2 настоящего приказа имущество, что они несут полную ответственность за его сохранность и обеспечение бесперебойной эксплуатации этого имущества в соответствии с его хозяйственным назначением. Всякие сделки в отношении этого имущества, совершенные без согласия советской военной администрации, объявляются недействительными...

п/п

Главноначальствующий советской военной администрации

Главнокомандующий группой советских оккупационных войск в Германии

Маршал Советского Союза - Г. Жуков.

Член Военного совета советской военной администрации в Германии

генерал-лейтенант - Ф. Боков.

Заместитель начальника штаба советской военной администрации в Германии

генерал-лейтенант - М. Дратвин"{102}.

Советский народ не забыл революционных заслуг немецкого рабочего класса, немецкой прогрессивной интеллигенции, великих заслуг Коммунистической партии Германии и ее вождя Эрнста Тельмана, уничтоженного в конце войны в фашистских застенках. Наша партия и правительство считали своей обязанностью подать руку братской помощи немецкому народу, оказавшемуся в крайне тяжелом положении.

Во всех городах и населенных пунктах немецкое командование оставило при отступлении тысячи раненых солдат и офицеров. В одном только Берлине и его пригородах раненых солдат немецкой армии оказалось более 200 тысяч человек. К этим раненым - бывшим врагам - наши медицинские работники, советское командование проявили величайшую гуманность и организовали их лечение на одинаковых условиях с советскими бойцами.

Как-то проходя по Унтер-ден-Линден, сопровождавший нас офицер комендатуры Берлина указал мне на один из сравнительно целых домов, где теперь разместился госпиталь для немцев. Мы решили зайти.

Первое, что мне бросилось в глаза, - это то, что большинство раненых были юноши, почти дети, от 15 до 17 лет. Выяснилось, что это фольксштурмовцы из разных отрядов, сформированных в Берлине в начале апреля. Я спросил, что заставило их идти в от ряды фольксштурма, когда Германия находилась уже в безнадежном состоянии.

Мальчишки, опустив глаза, молчали, а один сказал:

- У нас не было иного выхода, как брать оружие и становиться на оборону Берлина. Тех, кто не шел, забирали в гестапо, а оттуда возврата не было...

Из дальнейших разговоров выяснилось, что несколько человек - людей более старшего возраста - были здесь из тех, кто в ноябре 1941 года дрался под Москвой. Я сказал, что мне тоже пришлось драться под Москвой. Один раненый солдат заметил:

- Лучше не вспоминать эту трагедию, которая постигла немецкие войска. От нашего полка из полутора тысяч штыков осталось не больше 120, да и те были отведены в тыл в обмороженном состоянии.

- А где ваш полк дрался? - спросил я.

- Под Волоколамском, - ответил раненый.

- Значит, мы с вами старые знакомые, - пошутил я. Тот же раненый спросил:

- Нельзя ли узнать, где и на каком участке вы, господин генерал, дрались?

Я сказал, что командовал войсками Западного фронта под Москвой.

Один из сопровождавших меня офицеров добавил, что с ними говорит Маршал Советского Союза Жуков. Все с интересом стали рассматривать нашу группу.

Мы спросили раненых, как их кормят, как лечат русские доктора. Все наперебой стали расхваливать питание и внимание советского медицинского персонала. Один из наших врачей заметил:

- Немцы добивали наших раненых, а мы вот ночи не спим, восстанавливая ваше здоровье.

- Это не простые немцы так поступали, - ответил раненый старик, - это немцы-фашисты.

- А есть ли среди вас фашисты? - спросил я.

Молчание... Я снова спросил. Опять молчание. Тогда поднялся солдат лет пятидесяти пяти и, подойдя к койке другого солдата, толкнул его в спину и сказал: