Андрей Черенович - Из былого. Военно-морские истории

Всё это происходило в базе города Петропавловска-Камчатского ясным, тёплым сентябрьским днём 197… года. Окружающая обстановка – синее небо, солнце, полный штиль, море как зеркало – явно располагала к скуке и медленно-вялому течению времени вахты.

На МПК-17 вахтенным офицером стоять выпало начальнику РТС (радиотехнической службы) старшему лейтенанту Игорю Ботинкину. Командир спустился в каюту и готовился к сходу – отбытию с корабля домой – по окончании доковой операции. Заниматься организацией зачистки корпуса от ракушки и прочими интересными делами внутренней корабельной службы предстояло старпому – тоже старлею Анатолию Царедворцеву. Он поднялся на мостик, и от нечего делать они с Игорем вспоминали достоинства и недостатки кафе «Ромашка» в посёлке на берегу. Сам посёлок был небольшим, ресторана, театра и прочих заведений культуры и отдыха в нём, естественно, не было, и за неимением оных офицеры и мичманы с кораблей, стоявших в доке и ремонте, вечерами ходили отдыхать в упомянутое уже кафе.

Время шло, док медленно, но неотвратимо всплывал; вот уже стали видны клетки под днищами кораблей. Минут через тридцать доковая операция должна была закончиться. Лень и сонное оцепенение окончательно овладели вахтенными на кораблях и командой дока. В голове тупо и очень медленно шевелились зачатки мыслей о предстоящем обеде…

И вдруг это дремотное состояние у всех как ветром сдуло. Как моряки умеют нутром почувствовать предстоящее развлечение, это никому не понятно и ничьему уму непостижимо.

На верхнюю палубу МПК, вытирая руки почти чистой ветошью, из люка носовой машины (носового машинного отделения) вылез механик – инженер-лейтенант Махуртов. Головы всех, находящихся на верхней палубе СКР, буксира, на башнях дока и на самом МПК, как по команде повернулись в его сторону. Моряки и доковая команда, чуть передвинувшись, заняли более удобные места для наблюдения за ходом дальнейших событий.

Славик Махуртов два с небольшим месяца назад окончил военно-морское училище в славном городе Ленинграде, получил в руки диплом и кортик, а на каждое плечо – по две звезды с одним просветом (погоны лейтенанта, стало быть). Распределён для дальнейшего прохождения службы он был на Камчатку, чем остался вполне доволен. Из школьного курса географии Славик смутно помнил, что Владивосток, Корсаков и Хабаровск находятся где-то примерно в одном месте, а от Сахалина до Камчатки – вообще рукой подать, вроде как из Ленинграда в Пушкин съездить. О Петропавловске он твёрдо знал следующее: там есть красная икра, потому что там ловят красную рыбу. Этой красной икрой и вопросами о том, где её можно достать, он одолел уже весь экипаж. Ну очень хотелось человеку попробовать красной икры.

Славик впервые в жизни самостоятельно вставал в док, и сознание собственной значимости как инженера-механика целого военного корабля просто переполняло его. Медленно, степенно, чуть вразвалочку, как и положено настоящему морскому волку, избороздившему гладь всех морей и океанов, он, на ходу засунув ветошь в карман куртки комбинезона, подошёл к надстройке, задрал голову и крикнул вверх, на мостик:

– Ну что? Как там у вас? Вроде нормально садимся. Я в машинах всё проверил.

Первым среагировал начальник РТС:

– Нормально садимся, без крена. Клетки уже видно. А ты, мех, давай-ка за икрой собирайся. На ужин пятиминутку сделаем, а может, и к обеду успеем.

Пятиминуткой на кораблях называли красную икру, опущенную на пять минут в крепкий тузлук (соляной раствор). Вкус она имела просто замечательный, но хранилась очень плохо, и съедали такую икру сразу же.

Теперь нам остаётся понять, почему с этим предложением старлей Ботинкин обратился именно к механику. Дело в том, что, помимо ответственности за электромеханическую боевую часть, у Славика, как у только что прибывшего на корабль и, естественно, самого молодого офицера, была ещё одна очень важная обязанность – в добровольно-принудительном порядке офицерский и мичманский состав МПК-17 единогласно избрал его заведующим кают-компанией корабля. С каждой получки офицеры и мичманы сбрасывались по четвертному (по 25 рублей, стало быть), а лейтенант Махуртов из полученной суммы каждый день прикупал что-нибудь к столу для вечернего чая, который по распорядку дня накрывали в 21 час.

Итак, мы продолжаем наш рассказ. Славик сдвинул пилотку на затылок, сделал удивлённое лицо и переспросил:

– За икрой? Да где же я её возьму?