Виктор Сенча - Долг – Отечеству, честь – никому…

Следует отметить, бриг «Меркурий» стал вторым из русских судов, получивший памятный Георгиевский флаг и вымпел (первым был 74-пушечный линейный корабль «Азов» (под командованием капитана 1-го ранга Михаила Лазарева), награждённый Георгиевским флагом 17 (29) декабря 1827 года за проявленные мужество и отвагу в достижении победы в Наваринском сражении) [33] Бриг «Меркурий» прослужил на Чёрном море до 9 ноября 1857 года, когда было принято решение его разобрать «по совершенной ветхости». Тем не менее овеянное славой имя в русском флоте было сохранено с передачей соответствующему кораблю кормового Георгиевского флага. Три корабля Черноморского флота поочередно носили название «Память Меркурия» – корвет (в 1865 г.) и два крейсера (1883 г. и 1907 г.). Под Андреевским флагом ходил балтийский бриг «Казарский» и одноименный черноморский минный крейсер. .

А ещё в честь подвига «Меркурия» в 1829 году была изготовлена бронзовая памятная медаль.

Это был Триумф. И не только командира корабля и его экипажа. Подвиг «Меркурия» явился триумфом всего русского флота. Другое дело, что у любого Триумфа есть свой Триумфатор. В 1829 году им оказался скромный флотский офицер Александр Казарский.

18 июня 1833 года герой последней русско-турецкой войны капитан 1-го ранга и флигель-адъютант Александр Казарский скончался. Неожиданно для всех, в том числе – для Императорского двора.

После своей знаменательной победы над двумя турецкими флагманами Александр Казарский был назначен командиром фрегата «Поспешный», а ещё через какое-то время – возглавил новый фрегат «Тенедос». На последнем он продолжал участвовать в блокаде Босфора и отличился во взятии турецкой крепости Мессемврия.

В августе 1829 года султан Махмуд II запросил мира на условиях российской стороны. 2 (14) сентября был подписан так называемый Адрианопольский мирный договор 1829 года, завершивший русско-турецкую войну. Русская армия генерал-фельдмаршала Ивана Ивановича Дибича (ставшего «Забалканским») стояла у стен Константинополя – осталось лишь распахнуть ворота. Балканскому господству турок был нанесён непоправимый удар. Российская империя присоединила к своим территориям всё восточное побережье Чёрного моря, включая Анапу и Поти. Кроме того, Турция признавала переход к России Картли-Кахетинского царства, Имеретии, Мингрелии, Гурии, а также Эриванского и Нахичеванского ханств (переданных Ираном по Туркманчайскому миру). Отныне русским и иностранным торговым судам предоставлялось право беспрепятственного прохода через Босфор и Дарданеллы. В течение 18 месяцев Турция обязывалась выплатить России контрибуцию в размере 1,5 млн голландских червонцев. Были подтверждены автономные права Сербии, Молдавского и Валашского княжеств и пр. Бывшие союзнички – британцы и французы, – по обыкновению, плели интриги и кусали друг у друга локти…

Как известно, российский император Николай I любил окружать себя красивыми женщинами и отважными мужчинами. К последним, несомненно, относились гвардейцы и флигель-адъютанты.

После окончания русско-турецкой войны Государь отозвал в столицу двух молодых флотских офицеров, пожаловав их во флигель-адъютанты: Александра Казарского и Логина Гейдена. О подвиге командира «Меркурия» мы уже говорили. Теперь о капитане 2-го ранга Гейдене: во время последней русско-турецкой войны он командовал фрегатом «Беллона»; до этого отличился в Наваринском сражении, где действовал под началом своего именитого отца – адмирала Логина Петровича Гейдена. Именно такие офицеры – обожжённые войнами и проявившие храбрость в боях, – императору были необходимы для особых государственных поручений. Флигель-адъютант мог удостоиться личной аудиенции Государя, минуя все кордоны и препоны дворцового протокола.

Но было ещё одно, отличавшее этих офицеров от всех прочих: будучи уверен в личной преданности флигель-адъютантов, император им доверял. И это доверие дорогого стоило: любая ложь и даже неискренность могли стоить карьеры, а порой – свободы и даже жизни.

В феврале 1832 года начальником штаба Черноморского флота и портов был назначен контр-адмирал Михаил Лазарев, что для флота оказалось очень своевременным событием.