Борис Христенко - Повесть о пережитом

Особенно интересными и запоминающимися остаются народные праздники, среди которых первое место принадлежит Новому году. С наступлением темноты тысячи людей выходят на улицы, каждый несет с собой патроны, петарды, хвостатые ракеты. Десятки музыкальных ансамблей собирают вокруг себя любителей. Непрерывно взрываются всевозможные хлопушки. С запоминающимся визгом взлетают, рассыпая за собой облако искр, маленькие и большие ракеты. Иногда в небе начинает полыхать многоцветное зарево фейерверка, вызывая восторженные крики толпы. Нет такого человека, который не запалил бы несколько штук взрывных пакетов. Такой пакет содержит несколько десятков сплетенных в косу мелких (не больше двух сантиметров каждый) патронов, которые, будучи подожженными, стреляют с частотой пулеметной очереди. Шум, смех, веселые розыгрыши продолжаются до утра. Самое удивительное, нигде не видно пьяных, никакого хамства, никто вас не обидит, не оскорбит. Производство пиротехнических средств поставлено на широкую ногу, и стоят они так дешево, что за несколько копеек вы можете доставить себе большое удовольствие. Китайский Новый год отмечается в феврале. По многолюдности и веселью заслуженно занимает первое место среди народных гуляний.

Есть еще одно народное гуляние. Не знаю, чему оно посвящено, что в этот день отмечают, но не рассказать о нем я не могу. Назовем этот праздник «Днем Дракона», потому что главное действующее лицо здесь дракон. Огромный в длину и около полутора метров в поперечнике, зеленый, круглый рукав из материи, раскрашенной под дракона полосами и чешуей. В рукав вшиты на равном расстоянии друг от друга обручи, которые на длинных шестах поднимают над толпой. Рукав начинается с художественно выполненной огромной головы чудовища с оскаленной светящейся пастью, периодически изрыгающей снопы искр. Голова дракона, тоже на шестах, в руках у двух человек, ведущих за собой всю процессию. Шесты несут опытные танцоры, работая обручами, они меняются местами, а тело дракона над головами людей как бы извивается, изгибается, просто живет. Особенно достается тем, в чьих руках шест с головой дракона. Они все время норовят захватить в пасть кого-нибудь из зазевавшихся зрителей. Те с визгом, под хохот толпы убегают, а дракон выбирает себе новую жертву. В наступившей темноте светящаяся голова чудовища выглядит очень впечатляюще, и каждая струя извергаемых из пасти искр встречается шумным одобрением веселящегося народа. По обе стороны дракона на высоких ходулях идут другие артисты, тоже что-то танцуют, а когда в руках у них загораются цветные фонари, зрелище становится сказочным. Там, где проходит дракон, к нему пристраиваются и провожают его сотни людей. Уходят одни, приходят другие. Улица запруживается, транспорт останавливается. Когда мне встречалось такое шествие, я, между прочим, думал о том, что кто-то платит артистам за такое выступление, кто-то хочет доставить радость людям, развеселить их.

Маньчжурия. Шествие с драконом на Новый год

Начало XX в.

И еще об одном празднике вспомнилось. Я назвал его «День поминовения». Весь народ в сумерках выходит к реке Сунгари. Каждая семья в честь усопшего несет цветной фонарик на деревянном кружке. Перед тем как опустить кружок на воду, в фонарике зажигают свечу. Стоят тихо, а мимо проплывают тысячи цветных огоньков, и люди думают о тех, кого уже никогда не будет с ними. Расходятся молча, каждый занят своими мыслями. Сознание неизбежного конца совсем короткой жизни настраивает на желание сделать что-то хорошее, быть добрее к ближнему. Я, например, каждый раз уходил с берега только после того, как проплывет последний фонарик, и чувствовал себя приподнято. А я ведь тогда не был взрослым и никого еще не хоронил.

Если любому русскому человеку предложить: «Поедем кататься на толкай-толкай!» – он, конечно, вас не поймет. Откуда ему знать, что такое название русские люди в Харбине присвоили очень популярному зимнему развлечению, связанному с поездкой по застывшей реке на специально изготовленных санях. Надо объяснить, что сани эти представляют собой деревянную площадку размером полтора на два метра, с установленным на ней диваном, покрытым мехом, на котором удобно располагаются два человека, а с ребятишками можно и больше. Если вы уселись на диванчик, вас укутают шубами и попросят завязать уши у меховой шапки. За вашей спиной устраивается китаец с багром в руках. Это «катальщик». Пропустив багор между ног, он двумя руками с силой отталкивается от ледяной поверхности, и сани начинают двигаться. Вся площадка опирается на два полоза, острые, как лезвия коньков. Чем чаще и сильнее отталкивается багром катальщик, тем быстрее и быстрее движутся сани. Не зря вас просили завязать уши: опытные катальщики развивают по гладкому льду реки очень приличную скорость. Работают эти китайцы артелями, следят за тем, чтобы расчищенные ледяные санные дороги не заносило снегом, а так как другого способа, кроме как толкать багром, чтобы заставить сани двигаться, нет, вот и назвали их «толкай-толкай». Русские придумали, а китайцам понравилось, легко произносится по-китайски. Не знаю, по какой аналогии, но мне всегда хотелось назвать этих катальщиков гондольерами, хотя зимний пейзаж на реке Сунгари никак не напоминает Венецию.