Борис Христенко - Повесть о пережитом

Девушек Гошка действительно презирал. Почему? Никто объяснить не мог. Решили как-то ребята разыграть его по этому поводу. Организовали ловушку: был у нас в школе такой теплый коридор между двумя корпусами, мимо которого никак не перейти из корпуса в корпус. Высчитали время, когда он должен оказаться в этом месте, и подговорили Клаву Ошеву, самую знаменитую нашу красавицу, участвовать в этом розыгрыше. Она должна была остановить его в этом проходе и спросить в присутствии всей компании, почему он проходит мимо и не хочет поговорить с ней, когда у нее к нему есть вопрос. Не могли предположить ребята, какой из этого конфуз получится. Все шло точно по расчету. Клава остановила Гошку там, где было намечено, и кокетливо задала ему свой вопрос. Гоша оглядел всю компанию, мгновенно сообразил что к чему и сказал:

– Не обижайтесь, Клава, вас лично это не касается. Я отвечу цитатой из Фенимора Купера. Есть такое место, где Кожаный Чулок говорит: «Там, где воронье слетелось на падаль, гордому соколу нет места!» – сказал и спокойно пошел дальше.

«Воронье» осталось с разинутыми ртами, а «падаль» залилась слезами. Зря, конечно, обидел Гошка Клаву, но такой он был непредсказуемый. После случая с Ошевой остались мы как-то вдвоем, и я спросил его:

– Ты действительно презираешь девчонок, даже смазливых?

– Да! Смазливых тем более.

– И как это тебе удается?

– А того, что сказал Шопенгауэр, тебе не хватает?

– Мне не хватает, девчонки – не женщины.

– Тогда я расскажу тебе свой секрет. Начинает она со мной кокетничать, строить глазки, а я представляю себе ее в это время сидящей на унитазе и крепко тужащейся. От очарования ничего не остается, противно. Попробуй мой метод, поможет.

Такой был Георгий Соснин.

Хорошо, когда у тебя перед глазами живой человек, достойный примера, которому веришь, на которого хочется походить. Особенно если этот человек безупречно честен и справедлив. Таким в моей жизни примером был для меня мой друг Георгий Автономович Соснин. Куда бы ни мотала меня судьба, в какие бы передряги ни попадала моя голова, всегда и везде я вспоминал моего друга и думал: что бы он сказал? что бы сделал? Мне обязательно нужно было быть перед ним честным. Судьбе было угодно, чтобы из всех моих школьных друзей через много лет я встретил именно его. Но рассказ об этом будет в другом месте, а здесь речь идет о школьных годах.

Все эксперименты, которыми отличалась советская педагогика: школьное самоуправление, бригадный метод изучения предметов, свободное посещение выбранных курсов и многое другое, – мы испытали на себе. Школьной дружбе это не мешало, по сравнению с другими школами и гимназиями позволяло нам чувствовать себя первооткрывателями, гордиться этим.

О «бригадном методе» стоит рассказать особо. Выбор пал на русскую литературу. Педагогическая новация состояла в том, что, разделившись добровольно (первая ошибка) на бригады по четыре-пять человек, группа брала различные темы из учебного плана и самостоятельно готовила по ним что-то вроде реферата. Сильные и способные ребята составили свои бригады, а слабые остались сами по себе. В сильных бригадах работу выполняли быстро и с охотой. Спорили до хрипоты, отстаивая свою точку зрения по поводу того или иного героя литературного произведения. Готовы были спорить с преподавателем. В слабых бригадах стояла подозрительная тишина. Как правило, они мало читали, а кто такой Базаров, не знали, и выдавить из себя, кроме мычания, ничего не могли. Чтобы спасти метод, организовали «буксирную помощь». Сильные должны были тащить на буксире слабых, стараясь вложить в них то, что не удалось педагогу. Какой-то сдвиг наметился, но слабый. Тогда педагог-новатор предложил делить оценки сильных буксиров с теми, кого они тянули, пополам, чтобы дотягивали до своего уровня. Всё! Метод сдох. Вот такие бывают новации.

Вернулись к старому как мир испытанному личному контакту преподавателя с аудиторией. Там, где ребята любили или уважали педагога, не возникало проблем, хотя всегда были ребята, лучше других усваивавшие предмет, более шустрые, восприимчивые, и те, кому наука давалась с трудом. Был у меня такой случай. На уроке химии проходили раздел «Окислы». Решили повторить пройденное. Учитель спрашивает:

– Как называются соединения металлов с кислородом?

Ни одна рука не поднимается, никто не знает. Учитель сник.

Представляю себе его состояние. Он снова спрашивает. Я знал ответ, но не хотел быть выскочкой и молчал.