Владимир Федоров - Бойцы моей земли - встречи и раздумья

Не случайно, что столь разные поэты, как Степан Щипачев и Николай Грибачев горячо откликнулись на этот цикл. Здесь мне хочется привести письмо Грибачева к автору:

«Прочитал безотрывно «Лен колоколится» и рад, рад! Будто по лугу, полю, лесу прошел, чистым воздухом надышался! Сначала чуть испугался, увидев заголовок, ну, думаю, никак еще одна «лирическая поэма» без сюжета, с вялыми, коровьего толка, страстями, утопленными в многословии, такие теперь модно писать! — да вдруг вижу нет, совсем это иное, живое, крепко поставленное на землю отчую. И — предметное до зримости, с полным цветом и ароматом. А еще — верное духу народному, с прямой и косвенной отповедью тем, кто привык ползать на брюхе перед чужеземным, которое особенно отличается мелочностью мысли — при внешней ее «умности» и многозначительности и бледной немочью языка…»

В войну почти мальчишкой Владимир Семакин работал на одном из приуральских заводов. Об этом он говорит сдержанно. Любовь к камской природе заставляла юного поэта и цех видеть в особом свете. Резец у него «плывет, упрямый, как щуренок». Трудную заводскую юность скрашивали еще неосознанная первая любовь, врожденные скромность и терпеливость. А вести приходили недобрые.

Нельзя сказать, что у Семакина не было стихов слабых, описательных, даже риторичных. Были. Но не они определяют поэта, бесконечно влюбленного в неброские камские берега. Даже горный Кавказ напоминает ему чем–то родное Приуралье.

Вот его стихи об отце, «герое небывалых событий, свидетеле крутых перемен»:

А рядом стихи об институтской юности, о любви и дружбе, о разлуке, посвященные волжскому лирику Федору Сухову:

«Лен колоколится» — это теперь уж не цикл, а книга, недавно вышедшая в издательстве «Советский писатель». Автор ее хорошо знает, что он любит и что ненавидит. Даже в полемичных, публицистических вещах он остается лириком. Язык его свеж, пахуч, образен. Стих его то вызванивает лесным колокольчиком, то гудит медным колоколом. Читателя не может не тронуть гордость поэта за родимую землю.

Все это сказано так искренне, так естественно, что не может быть и речи даже о каком–либо намеке на позу. И каждая строка, как говорится, глядит пословицей, бьет не в бровь, а в глаз. Настоящая зрелость удивительно сочетается в этой книге с юношеской свежестью, ибо поэт смело черпает живую воду народного творчества. Душевному поэтическому разговору, покоряюще искреннему, Владимир Семакин учится у Сергея Есенина.

Столько ярких красок, запахов, звуков уральской природы щедро рассыпано по семакинской книге, что невольно кажется, поэт достиг своей вершины. А между тем есть в книге несколько стихотворений, где автор их как бы обновляется, делается более сосредоточенным, пристально заглядывает в самое сокровенное–душу человеческую.

Эти стихи говорят, что для Владимира Семакина, одного из задушевных лириков, вершина еще впереди.