Юрий Богданов - 30 лет в ОГПУ-НКВД-МВД - от оперуполномоченного до заместителя министра

Когда мы поженились в 1960 году с младшей дочерью Федора Васильевича Людмилой, мой тесть вместе с тещей Екатериной Ивановной подарили мне в качестве презента… халат Сталина. Об этом домашнем одеянии Федор Васильевич рассказал такую историю. Приезжая отдыхать на дачу после работы или проводив последних гостей , Иосиф Виссарионович снимал свою всемирно известную полувоенную форму и сапоги, после чего одевал халат и тапочки. За много лет эксплуатации эта домашняя одежда пришла в полную негодность и уже была неремонтопригодна. Тогда Хозяину пошили новые халат и тапочки и к очередному его приезду поместили всё на обычное место на вешалке. Однако, накинув на плечи непривычную одежду, Сталин оказался недоволен новшеством и потребовал, чтобы ему вернули его старые вещи. Указание незамедлительно исполнили. Но что делать дальше? Сколько ещё можно содержать в порядке старьё, которое уже не имело никакого вида? Тогда решили пойти на хитрость — подобрать точно такие же по фактуре материалы и сшить из них заношенный халат и стоптанные тапочки. Обновлённое ретро вновь поместили на вешалку и, затаив дыхание, стали ждать реакцию Хозяина. Сталин надел обновку , не обратив внимания на подмену либо согласившись с ней, и с тех пор стал ежедневно носить эти вещи [Б].

Халат-неудачник Федор Васильевич, от греха подальше, забрал к себе в рабочий кабинет и там хранил до лучших времён. При увольнении со службы мой тесть взял оказавшийся никому не нужным домашний халат и после нашей свадьбы подарил мне. Но в нашей семье мы никогда не делали фетиш из вещей, не произносили верноподданнических тостов за столом, а потому этот халат, как ему и положено, верно отслужил свою службу.

Возвращаясь к поднятой теме, могу заключить, что ближайшая обслуга Сталина по-человечески жалела и переживала смерть человека, бытовые запросы и привычки которого должна была удовлетворять в течение многих лет.

Для верных соратников Сталина смерть вождя, безусловно, явилась огромным облегчением. Теперь они выходили из-под достаточно жёсткой опеки и могли сами порулить страной. Открылся простор для преобразований, которые при Сталине провести было просто невозможно. Однако и поводов для подковёрной борьбы за власть появилось более чем достаточно.

А вот, например, какие отклики на болезнь и смерть Сталина собрали в толпе с 4 по 10 марта 1953 года сотрудники Ленинградского УМВД. За подписью начальника управления Н.Д. Ермолаева эти спецсообщения отправлялись в Москву.

4 марта, когда ещё только официально объявили о болезни товарища Сталина, на предприятиях, фабриках, заводах и в учреждениях проходили митинги, на которых выражалась озабоченность по этому поводу. Отмечалось такое мнение: «Трудящиеся глубоко переживают постигшее партию несчастье — болезнь т. Сталина». Зафиксированные высказывания отдельных лиц носили как позитивный, так и негативный характер. Например: «Все встревожены и в панике. Теперь должно идти всё по-другому. Будет много перемен». Или: «После войны стали хорошо жить, а теперь т. Сталин заболел, что будет с нами, с простыми людьми? Один человек заявил, что надо закупать продукты, так как начнется война с Америкой». Учительница высказала сожаление, что «не может ученикам хотя бы взглядами дать понять о своей радости». Находившийся под колпаком у КГБ гражданин поведал: «Я сообщению рад».

После смерти Сталина опять проходили митинги. На Дворцовой площади собралось 200 тыс. человек. Все одобряли постановление ЦК КПСС об изменениях в руководстве страной. Народ говорил так: «Думается, что будет много новых потрясений. Заменить Сталина некому. Теперь все порядки будут иные». «Без евреев не обошлось», — заявил один из участников митинга.

В спецсообщениях указывалось: подавляющее большинство трудящихся высказывало одобрение, что «страной будет руководить Маленков», который ещё при жизни вождя был известен как его преемник. Фамилии Берии и Хрущёва никем не упоминались. Отмечалось также, что «имели место многочисленные клеветнические и враждебные настроения, злобные высказывания», суть которых не расшифровывалась. Приведено было лишь несколько примеров прилюдно произнесенных рабочими «оскорблений в адрес партии и правительства» [Л.4].

Интересна оценка, данная Сталину его политическим противником. Выступая 21 декабря 1959 года, в день 80-летия вождя советского народа, Уинстон Черчилль сказал: «Большим счастьем для Россиибыло то, что в годы тяжелейших испытаний страну возглавил гений и непоколебимый полководец Сталин.Он был самой выдающейся личностью,импонирующей нашему изменчивому и жестокому времени. Сталин был человеком необычайной энергии и несгибаемой силы воли,резким, жестоким, беспощадным в беседе, которому даже я, воспитанный здесь, в Британском парламенте, не мог ничего противопоставить. Сталин, прежде всего, обладал большим чувством юмора и сарказма и способностью точно воспринимать мысли.Эта сила была настолько великав Сталине, что он казался неповторимым среди руководителей государств всех времён и народов.