Анатолий Черняев - Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

— Ну, ладно…

Вернулись в кабинет, расселись за овальным столом… Он, Бурбулис, Силаев (?), еще кто-то.

— Давай сюда стакан!

Мгновенно явился человек с бутылкой виски и стаканами. "Основные" опрокинули по стакану.

— Вот так-то ладно. А "ореховую" не буду смотреть и помещение Госсовета тоже — там Политбюро раньше заседало… Бывал, бывал…

Гурьбой хохоча пошли из кабинета. Секретарю бросил напоследок: "Смотри у меня! Я сегодня же вернусь!!".

Вчера отговорил М. С. давать интервью Эн-Эйч-Кей (Япония) — постыдно ездить в Кремль, где "веселился" в его кабинете Ельцин… Еще постыднее (пока) искать какое-то другое место. Ревенко потом корил: за это интервью японцы обещали 1 млн. долларов.

Послал Горбачеву письмо Мэйджера (его передал мне Брейтвейт), сам перевел — от руки; письмо Миядзавы (Тамара съездила в посольство); книгу, исписанную вахтанговцами — передала мне Юлия Хрущева. М. С. мне отзвонил. Взволнован. Такие знаки внимания для него — бальзам сейчас. Сказал мне, что заболевает — грипп, наверное. Но дали всего три дня, чтоб убраться с дачи… Приходится разбирать книги и барахло… Сказал, что, давай, мол, начинай делать "хронику нового мышления" из записей его бесед с 85 по 91 гг.

Вебер и Ермонский вроде отчаливают…

Сам начал сегодня разбор книг, два чемодана уже вывез на свалку… Кое-что и годится только в макулатуру, хотя жалко, с ними, с каждой всегда что-то связано, но читать их уже никто не будет, ни я, ни внук. Тяжелая работа. И долгая.

Вчера Ельцин произнес новогоднюю речь. Можно бы и согласиться, если бы "сообщил", кому он обязан тем, что может именно так выступать и так "вести дело"… Но — ни слова… Напротив, оставили, мол, мне Россию, будто в ней 70 лет хозяйничал враг…

А в Минске — все гладко, но ничего не получается из Содружества, которое лишь ширма для развала Союза.

6 ноября 93 года Любимов в "Красном квадрате" по ТВ брал интервью у Ненашева (при Горбачеве он был председателем Комитета по радио и телевидению, до того — замзавотделом в ЦК и всякое другое). Из весьма "прогрессивных" аппаратчиков, умен и с характером.

Мы сидим с любимой женщиной перед экраном, реагируем наперебой на оценки, которые Ненашев "отвешивает" бывшему президенту страны.

Нарциссизм — среди главных качеств. Он, мол, лишь делает вежливый вид, будто слушает. Даже тогда, когда собирает людей специально, чтобы узнать их мнение. Но нетерпеливо по ходу "включается" и говорит то, что "они должны ему сказать, что бы он хотел, чтобы они ему сказали". А что они на самом деле говорят — его не интересует. Он знает наперед.

Да, говорю я, "имело место быть". Но это — не нарциссизм. Это уверенность в своем политическом превосходстве. И, кстати, Горбачев имел для этого основания — и перед "коллегами", и перед "приглашаемыми" интеллигентами. К тому же нельзя забывать, что, в отличие от "предыдущих ораторов" (так Бовин обозначал предшественников каждого следующего генсека), Горбачеву можно было сказать ВСЕ, не оглядываясь на идеологию и прочие советско-партийные табу.

Другое качество, по Ненашеву: он проповедник, а не государственный деятель. Тоже "имело место". Однако, именно он "столкнул" на наклонную тоталитарный строй. И сделал это ОДИН. Правда, личный риск был от него скрыт до поры до времени непомерным самомнением. Тем не менее, когда он уже понял опасность, он не сдался, не отступил.

Неверно утверждение Ненашева, будто М. С. "не умеет держать удар". Ссылка на "жалкий вид" на трапе самолета из Фороса, некорректна. А как он повел себя, вернувшись после ГКЧП, на Верховном Совете, на съезде народных депутатов?! Как он держался во время и после Беловежской пущи?! Другое дело, что все уже тогда пропало. Но он бился до конца. Ему можно посочувствовать и можно не соглашаться (ему надо было громко уйти осенью!). Но слабаком он не выглядел. Он держал удар до конца, зная уже, что удары "смертельные".

Женщина "заключила" наши впечатления как всегда лапидарно (она, кстати, не симпатизирует Горбачеву). Государственного деятеля, сказала, надо оценивать по результатам. Однако эта оценка никогда не будет справедливой к любому из них. Поэтому обязательно оценивать и "по-человечески".

Горбачев нанес смертельный удар "вождизму", тем самым и вековой царистской традиции в нашем народе. Это — бесценный и необратимый вклад в демократию, в демократическое будущее России. Не исчезли, конечно, претенденты в "вожди". Но они уже перестали быть "неприкасаемыми". А это имеет решающее значение для статуса "вождя".