Леонид Ефремов - Неизвестная грань творчества Михаила Круга

За полгода до губинской атаки на шоу-бизнес, в сборнике фирмы «Восток» «Москва бандитская-2» в предисловии к песне «Светочка» я весьма нелестно отозвался о Мише, но, повторяю, такова была изначальная договоренность. Естественно, что Губин и все остальные знали о нашем с Кругом «конфликте». Несмотря на многие, раздражающие всех недостатки Виктора Викторовича (отношу это к его математическому складу ума, неадекватному восприятию реальности и на тот момент занятостью написанием книги по философии), считаю, что заниматься прямым распространением сплетен и склок, абсолютно не соответствовало его характеру, его понятиям о мужской друбе. Зато многочисленные клерки его офиса, которыми он окружил себя в то время (думаю, по вышеперечисленным причинам), только и жили ими. Губин под свой офис арендовал огромный зал, похожий на класс, в котором не имел своего кабинета, а сидел, условно отгороженный ото всех, двумя полупрозрачными шкафами. Возможно этим, он лишний раз подчеркивал свою демократичность. Люди его посещали разные. В зависимости от важности разговора он деликатно просил своих клерков «покурить в коридоре», оставаясь тет а тет с посетителем. Часто приезжал Саша Черный, Витя Чупретов, представители «братвы». Во время таких встреч, клерки толпились на лестнице или во дворе офиса, вполголоса кроя Губина на чем свет стоит. Точно так же произошло, когда Губин расплачивался со мной и Кругом за песни, включенные в сборник. Я, получив деньги, шел к выходу по длинному офису, навстречу входил окруженный несколькими «братками» Круг. Мы кивнули друг другу, пожали руки и разошлись. Когда я вышел, губинские клерки буквально набросились на меня с расспросами о том, «уделал ли я Круга?» «Какого Круга?». «Ну, это же Круг пошел» «Круг? Это был Круг? Не знаю такого…». Я стал спускаться вниз по лестнице, оставив, ждавших «кровавых подробностей» губинских клерков с открытыми ртами. Потом долго ходили, обрастающие фантастическими подробностями слухи о «нашей стычке с Кругом», в момент получения денег в фирме Губина «Корвет-Саунд» весной 1998 года. Заявляю вполне официально, что никаких стычек, разборок, драки и поножовщины между мною и Кругом не было и быть не могло по причинам, описанным ранее!

Все, о чем трепались тогда — просто смешно и несостоятельно!

Пишу это ТОЛЬКО ПРАВДЫ РАДИ!

Может и был прав Миша, считая, что «лучшая реклама — антиреклама», но и тогда, и сейчас, противно это все мне как-то…

А «борьба» Губина с ненавистным ему шоу-бизнесом закончилась в августе 1998 года победой «дефолта», когда он просто сбежал в Уфу, спрятавшись ото всех и кинув нас на приличные деньги.

Предопределю недоумение читателей и сразу оговорюсь. Я не редактировал, не дорабатывал, не дописывал «не получившиеся» слава и куплеты этой песни, как было в случаях, описанных ранее. Я вообще не имею никакого прямого отношения к ней. Авторство этой песни, надеюсь, принадлежит Кругу, и, если кто-то и помогал ему в обработках и доработках то абсолютно точно, не я. Но, все-таки, некоторое косвенное отношение к созданию этой композиции, думаю, есть.

Примерно осенью 1996 года ко мне, как всегда конфиденциально приехал Круг. Разговор крутился вокруг его растущей известности, но пошедшей (по его мнению) на убыль популярности. Он довольно раздраженно и не лестно отзывался об одной из звуковыпускающей фирме растиражировавшей «Зеленый прокурор» миллионным тиражом и никак не могущей его распродать. «Я же не Трофим, чтоб петь по кинотеатрам! Кинотеатры-это все! Считай никому не нужен!». И вдруг спросил: «А ты знаешь, кто в действительности автор «Таганки»?» Я пошутил: «Неужели тоже ты?» Круг обиделся: «Дело ни в этом! Никто точно не знает автора, но песню то сколько лет поют и будут петь! Вот где бессмертие! Популярность без конца!». «Миша, как сказал Остап Бендер, быть бессмертным скучно, я бы ни хотел». «А я хочу! С Розенбаумом чуть кондратий не приключился, так он испугался, что через месяц его не вспомнят!». «Тогда напиши какую-нибудь «Бутырку» или «Матросскую тишину»!» «Да не то все это! В Твери у нас есть всем известная «девятка» (за правильность названной цифры не ручаюсь-время!) — спец. изолятор, там все наши пацаны сидели. Но, ее, кроме наших никто не знает, что мне о ней написать что ли?» И тут меня осенило. Не так за долго до этого разговора я прочел книгу Владимира Буковского «И возвращается ветер», там довольно подробно описывалось многолетнее пребывание автора «в крытке КГБ»-Владимирском централе. Я спросил: «Миша, а ты знаешь такую частушку семидесятых: