Валерий Поволяев - Жизнь и смерть генерала Корнилова

За два с половиной года — с 1898-го по 1900-й — население Маньчжурии увеличилось с трёх миллионов человек до тридцати миллионов, крохотная рыбацкая деревушка превратилась в большой современный город. С богатыми кварталами, многоэтажными зданиями, роскошными ресторациями и трактирами, со своим банком и многочисленными меняльными конторами, с подземным хранилищем, которое вскоре оказалось доверху набитым ящиками с русским золотом.

Русское золото текло на КВЖД, в Китай, рекой. А могло бы течь в Приамурский край. Но... Так повелел Витте, который вскоре после заключения мира с Японией получил титул графа Сахалинского. Россия в результате потеряла Квантунскую область вместе с Порт-Артуром и Дальним и половину Сахалина, южную его часть. Острые на язык люди не замедлили назвать Витте графом Полусахалинским.

КВЖД — это две с лишним тысячи вёрст, проложенных по чужой территории, — вскоре пришлось оставить; русские денежки, вложенные щедрой рукой Витте в чужую землю, плакали горючими слезами. Россия их никогда уже не увидела.

Торговый порт Дальний появился на свет исключительно по прихоти Витте. На строительство торгового порта были использованы деньги, выделенные на укрепление Порт-Артура, на возведение там основательной крепости — этакого прочного орешка, который, по замыслу создателей, нельзя было расколоть ни при каких обстоятельствах. Одни из укреплений Порт-Артура вообще остались недостроенными, сооружение других застряло на нулевом цикле, возведение третьих подкорректировал бойкий карандаш министра финансов: там, где стены надо было класть в шесть кирпичей, клали по его велению в полтора, места, которые требовалось основательно укрепить металлом, укрепили обычным чихом, или, так сказать, честным словом министра...

Правда, был возведён большой, со многими причалами, торговый порт, но военная значимость его для России была не выше, чем значимость дебаркадера деревни Кукушкино где-нибудь на слиянии Хопра и Дона.

По плану крепостные укрепления Порт-Артура должны были выдерживать бомбардировку двенадцатидюймовыми снарядами, Витте собственноручно внёс поправки и снизил планку прочности до шести дюймов.

— Наши враги вряд ли когда-либо обстреляют Порт-Артур снарядами крупнее, — авторитетно заявил он.

Японцы это заявление взяли на заметку — тайна им стала известна сразу же, разведка у них работала великолепно, — и по морю подтянули одиннадцатидюймовые орудия.

В результате крепость Порт-Артура превратилась в груду кирпича. Россия потеряла несколько десятков тысяч человек убитыми, три миллиона рублей золотом и остатки авторитета, который у неё ещё оставался.

23 августа 1905 года на борту личной яхты президента Америки «Мэйфлауэр» Витте от имени России подписал мирный договор с Японией и получил новый портфель — председателя Совета министров. В дела Министерства финансов он лез по-прежнему — считал его обычным карманным министерством. При упоминании имени Сергея Юльевича Корнилов обязательно морщился, а под глазом — правым, обожжённым в горах солнцем, — начинала брезгливо дёргаться мелкая суматошная жилка... Думая о переводе в Отдельный корпус пограничной стражи, Корнилов успокоил себя тем, что он будет служить не графу Полусахалинскому, а России. Родине. Самодержцу.

Начальник Заамурского пограничного корпуса генерал-лейтенант Мартынов также написал представление на имя Пыхачёва — попросил перевести в корпус на должность командира отряда. Пыхачёв представление поддержал, и в мае 1911 года полковник Корнилов был утверждён в новой должности.

Заамурский корпус пограничной стражи контролировал огромную площадь — чтобы проехать её на коне из одного угла в другой, требовалось не менее двух месяцев. Две с лишним тысячи километров тайги, полной клещей, комаров, змей, хунхузов — лютых разбойников-китайцев («хунхуз» в переводе на русский — «красная борода»), беглых каторжников и ссыльных бомбистов, тайги с редкими станциями и посёлками лесозаготовителей, на охрану такой огромной территории требовался не один корпус, а по меньшей мере три-четыре, полностью укомплектованных и людьми, и оружием, и лошадьми...

Главную опасность представляли хунхузы: не было недели, чтобы они не совершили налёта на какую-нибудь станцию или удалённый посёлок. Ножи и пистолеты хунхузы пускали в ход не задумываясь — сопротивления они не любили и всякую попытку воспротивиться пресекали жестоко.