Тата Кальницкая - Без фильтров. Истории, которые делают нас живыми

В пятнадцать лет я попала в плохую компанию и как будто обрела свой второй дом. Нет, мы не употребляли наркотики и не грабили палатки. Мы ходили по клубам, вечеринкам, впискам и прочим ночным мероприятиям. Я «ночевала у подруг», отпрашивалась, давя на «доверие». И моя мама, слишком сильно устававшая на работе, но хотевшая дать своему ребенку хоть немного любви, отпускала меня. Мне кажется, она думала, что таким образом заслуживает мое расположение. А я так подло и мерзко пользовалась этим.

Как устроены подростки? Сильнее всего в них проявляется умение манипулировать и зависимость от собственных огромных желаний. Думаю, я вела себя еще хуже. Все детские комплексы вылезли наружу и нашли отклик среди новых друзей. Они ненавидели тех, кто обижал меня когда-то, и всегда говорили, что я красивая. А я, подобно черной дыре, всасывала эти «одобрения» ежедневно, все больше и больше на них подсаживаясь. Я отдала бы этим ребятам все, если бы они попросили. Все, что имела, и даже немного больше. Потому что они меня понимали. В моей голове я была звездой компании. А разве, когда тебе пятнадцать, есть что-то важнее?

Понедельник – караоке, вторник – R’n’B-вечеринка, среда – тусовка дома, а четверг – воскресенье – просто не спрашивайте. Вечный угар, когда ты едешь на метро туда, а с утра гуляешь около станции и ждешь ее открытия. Я видела лица людей, которые ехали поутру на работу и смотрели на меня осуждающе. «Да что они понимают в жизни?» – звучало в моей голове.

На тот момент у меня уже оформилась грудь, темные волосы и косметика прибавляли пару лет, да и паспорта никто никогда не спрашивал. Все было «окей». У меня, по крайней мере.

У каждой истории есть кульминация. Вам подтвердит любой начинающий сценарист, автор, да и просто человек, который прочитал хотя бы несколько книг. Пик. Высшая точка. Венец. Есть даже такая теория, что любые сценарии нашей жизни можно провести через литературу. Почему нет?

Кульминацией для моей милой, моей родной мамы стал один из вечеров, когда я уже нагло и открыто красила глаза, чтобы уйти в ночь. Не представляю, что испытывала она в тот момент. Не хочу представлять, что чувствуешь, когда твоя маленькая девочка, которую ты учила читать и писать, вульгарно красит глаза и уходит неизвестно куда поздно вечером.

Случился скандал – громкий, жесткий, жестокий.

Мама кричала, что я похожа на не пойми на кого, что она запрещает мне уходить, а еще про мораль и ответственность. Про то, что я закончу понятно где и как, если не сдохну раньше времени. А я кричала в ответ, что она ничего не понимает, что я все могу сама, что она мне не нужна и много других ужасных вещей, которые сейчас я не состоянии даже написать. Если я их напишу, получится, что они были. Переживу ли я подобное еще раз? НЕТ.

Это были самые ужасные вещи, которые ребенок просто не имеет права говорить маме. Но я – сказала:

– Ты мне не нужна!

Я не плакала. Я произнесла это отчетливо и твердо. НЕ НУЖНА.

Мама упала, у нее начались судороги. Она даже не плакала. Я не знаю, как это описать. Она выла, роняя слезы.

Тогда я тоже заплакала, но вышла и закрыла за собой дверь. Я думала только о том, что после подобных слов не могу вернуться назад. Сердце билось быстрее, чем ездят поезда в Токио.

Следующее, что я помню, – лавочка. Я сижу и перебираю контакты в телефонной трубке, рассказываю вкратце свою историю. Кто-то на тусовке, кто-то не может помочь, кто-то просто не отвечает. Слухи расходятся быстрее, особенно когда сама ты сидишь на лавочке, и желающих отозваться все меньше.

Спустя полчаса ответила одна подруга. Она была беременна, поэтому проводила вечера дома. На ее звонки тоже редко откликались, возможно, поэтому на мой она среагировала так быстро. «Конечно, приезжай, – сказала она. – Что-нибудь придумаем». Затем смс-ка с адресом, и еще через полчаса я уже сидела у нее на кухне.

Я ничего не объясняла, просто повторила несколько слов о том, что меня не понимают, и все. Уже тогда я четко осознавала, что натворила. Эго, которое помутило мой разум и позволило хотелкам взять вверх, чуть не убило мою маму. Мою милую, мою родную мамочку. Ту женщину, о которой в своей компании я всегда рассказывала, как о кумире. Ту самую, которая не побоялась в голодном 1993-м родить меня, хотя ее бросил мой биологический отец. Женщину, которая всю жизнь положила на то, чтобы сделать МЕНЯ счастливой, которая крепко держала меня за руку в нужный момент и всегда говорила: «Ты сможешь все. Ты сильная. Ты цельная. Ты – моя звезда. Я люблю тебя». Я предала ее. Я предала себя. И эти две фразы четко звучали в моей голове. И именно из-за них я не могла вернуться.