Николай Егорычев - Солдат. Политик. Дипломат. Воспоминания об очень разном

У нас была проблема с перевозками жизненно важных грузов из афганского порта Хайратон, что на Амударье, в Кабул и другие города. Дорога через перевал Саланг оставалась основной магистралью на этом направлении. Эта до рога сама по себе очень трудная – перевал находится на высоте 3600 метров и ограждений пути почти нет. Но главной проблемой, конечно, были постоянные обстрелы противником транспортных колонн. Хотелось лично разобраться с обстановкой в Хайратоне и на дороге Кабул – Саланг, тем более что вывод советских войск, в том числе и в зимних условиях, должен был осуществляться главным образом по этой магистрали.

11 июня я с группой товарищей из посольства и торгового представительства выехал на Саланг, а 18 июня слетал в Хайратон. Моя группа отправилась на Саланг рано утром пятью бронетранспортерами. От Кабула на протяжении нескольких десятков километров дорога проходила по весьма плодородной долине. Справа и слева от дороги шли виноградные, фруктовые плантации. Однако теперь все это было заброшено, заминировано, ирригационные системы бездействовали. Теперь это была «зеленка», то есть опасная зона, где душманы устраивали свои засады.

Вдоль дороги с обеих сторон в полосе до двух километров шириной все кишлаки были разрушены. Остались нетронутыми лишь небольшие, но оживленные городки, наводненные душманами. Проводившиеся афганскими вооруженными силами время от времени «зачистки» этих городов большого положительного эффекта не давали.

Далее дорога шла вдоль узкого ущелья, устремляясь все выше в горы, постоянно скрываясь за поворотами и проходя через десятки мест, которые могли простреливаться с окружающих ущелье гор. Свернуть с дороги невозможно: справа отвесные скалы высотой в несколько сот метров, слева – пропасть, по дну которой бежит горная речка. В пропасти можно было видеть упавшие туда разбитые или сгоревшие КамАЗы, автоцистерны, боевую технику.

Изредка встречались небольшие долины, где крестьяне вели уборку риса, а с дороги в их направлении смотрели дула пушек из стоявших в охранении танков.

Местами встречались афганские посты безопасности, которые поражали своей беспечностью. По берегам речки солдаты мылись, стирали и сушили белье, а боевая техника стояла в стороне – незащищенная, брошенная экипажами с открытыми люками. К сожалению, такую картину можно было наблюдать и в других местах расположения афганских боевых постов. Низкая дисциплина, беззаботность в афганских вооруженных силах в значительной мере снижали их боеспособность.

Другая обстановка была на боевых постах Советской армии. Для того чтобы судить о службе наших солдат и офицеров в Афганистане, надо было видеть все своими глазами.

Война без линии фронта. Постоянная опасность погибнуть на мине или от пули из-за угла. Тяжелейшие климатические и бытовые условия. Нести службу, находясь внутри танка, бронетранспортера или боевой машины, в пехоте – в течение долгих часов на солнцепеке, стараясь не оставить душманам ни единого шанса нападения на автоколонны, требует огромного напряжения сил! На крохотном горном уступе, где приютился штаб полка, находятся и огневая минометная точка, и боевые стрелковые позиции. Все это тщательно обустроено, замаскировано, везде образцовый порядок и настоящая воинская дисциплина.

По пути на Саланг удалось посетить несколько боевых постов, штабов, побеседовать с солдатами и офицерами. Эти встречи и беседы оставили неизгладимое впечатление, чувство гордости за стойкость и мужество, за скромность этих ребят. Ни одной жалобы, ни одной просьбы! Отличное моральное состояние. Конечно, все это большая заслуга наших командиров, политработников, командования ОКСВ во главе с генералом Б. В. Громовым.

Поездка на перевал Саланг была предпринята мною без согласования с Наджибуллой. Конечно, она была опасной. Накануне мы там потеряли двух корреспондентов: один был убит, другой – тяжело ранен. Уже по возвращении в Кабуле у нас отказали тормоза. Если бы это случилось раньше, мы бы там, на Саланге, и остались.

За эту поездку я получил выговор от Наджибуллы:

– Если бы я знал о вашем намерении раньше, я бы добился, даже через Горбачева, запрета этой поездки.

– Так я же, – говорю, – знаю, что вы бы меня ни в коем случае не пустили.

Нет сомнения в том, что теперь, когда наши войска покинули Афганистан, специалисты снова и снова будут обращаться к теме советского военного присутствия в этой стране, появятся серьезные, глубокие исследования на этот счет. Весьма важно, чтобы уже сейчас участники событий в Афганистане объективно и правдиво описали то, чему они были свидетелями. Ведь свидетельства очевидцев всегда представляют большую историческую ценность.