Павел Сергеев - Автостопом по шизофрении

Был случай когда мы играли в игру с закрытыми глазами на улице, я шёл в полной темноте и упал в подвальное помещение дома, прямо головой вниз на осколки бутылок. Был случай, когда я схватился за горячий утюг и сильно обжёг руку. Был случай дома, падал шкаф, у него открылась дверца и я попал в пустое пространство. Был случай, когда я горячую баночку с перекисью водорода подставил под воду, она взорвалась и осколки порезали мои ноги. Был случай, когда мы с бабушкой спустились с холма на котором стоит наш дом и жгли батарейки, я ожидал, что они взорвутся. Также в школе я пытался взломать дверной замок скрепкой. Был случай когда один из моих одноклассников обокрал раздевалку, к нам пришла милиция с собаками, был допрос, я плакал и доказывал, что хоть я и был в той раздевалке, я ничего не брал.

Итак, десятый класс, меня жёстко стебут, отнимают личные вещи, пишут в моих тетрадях, но к концу года я смог восстановить отношение с одним из моих прошлых друзей «C». Он изучал сатанизм, и мы провели много времени в обсуждении его и многих других тем.

До этого я много размышлял и сомневался в православии.

По мере общения с другом «C» я осознал, что мне необходимо избавиться от предвзятостей и предрассудков. Я решил, что всё это – психологические ограничения, а религия и закон – средства контроля. Я не хотел принимать участие в социальных играх. Я стал выворачивать свои взгляды наизнанку. Я решил быть гедонистом, нейтрально относиться к мнениям других людей, быть толерантным ко всему, быть против дискриминации. Я решил, что моя моральность – причина издевательств на до мной со стороны одноклассников, что они идут по головам, поднимая репутацию за счёт слабых омег.

Общаясь дальше со своим другом «C» я решил стать индивидуалистом, я был аналитичен, нейтрален и непредвзят, я развивал свой самоконтроль. Мы с другом часто обсуждали способы получения удовольствия из пустоты. Также я решил копировать философию трикстера. Так же у моего друга во психике было «собрание существ» и он учитывал их мнение в своих поступках.

Со временем я стал очень циничным, я решил, что мораль относительна и я могу без проблем ударить обидчика стулом. Постоянные споры с другим из моих друзей – «B» привели к тому, что в будущем я стал релятивистом.

Я ни на кого не надеялся, кроме самого себя, я никого ни в чём не обвинял, я считал, что мне никто ничего не должен и я никому ничего не должен. Я стремился лишь к удовольствию и не видел смысла кому–либо помогать, стремился только к личной выгоде, я цинично относился к семье и детям. Я считал, что вместо работы буду заниматься хобби за которое будут платить. Я был не против национализма, гомофобии, коррупции, темной масти, лжи, отмывания денег, тёмного бизнеса, откатов, педофилии, изнасилований, убийств хотя ранее я был против какой либо дискриминации и стигматизации. Я был за паразитизм. Считал, что если ты находишься внизу, то лучший политический строй – анархия, но при этом был не против славы, популярности и власти, хотя поначалу я скептически относился к стандартным желаниям обывателя. Был не против стать «чёрным» политиком. Я не понимал, что долговременные взаимовыгодные отношения лучше кратковременного паразитизма. Я не понимал, что чистый эгоизм – иллюзия рациональности, что он во вред самому себе. Я был против помощи другим людям, и сам не ожидал от кого либо помощи. Я был бессердечным. Я разрушил родственные отношение со своей семьёй. Я мечтал о том, чтобы жить одному в своей квартире всю оставшуюся жизнь, представлял, как родители разбились на машине. Я оправдывал своего отца. Хотел жить на шее у родителей до конца их жизни.

В десятом классе я изучал системное администрирование, программировал на python, устанавливал сотни программ на свою приставку, телефон, по инструкциям взламывал устройства, перепрошивал, всё это было очень навязчиво.

В школе после той стычки меня перестали стебать и я даже заимел некоторую репутацию, став играть в школьной группе. Я был ироничен, проявлял сарказм. Представлял извращённые, относительные, парадоксальные, разрушающие шаблон картины, представлял жестокие и пошлые образы. Изучал автобиографии маньяков, никому не доверял, в особенности – лучшему другу «C». Я протестовал против денег, общепринятого, рациональной траты времени, да и вообще рациональности; я постоянно размышлял, строил логические цепочки, старался ничего не изучать, а выводить сам.

Один раз мой друг «C» хотел поцарапать мои руки линейкой, а также задушить. Он рассказывал, что хочет убить человека, я говорил ему, что ему не повезло родиться с такой естественной предрасположенностью, что общество ограничивает таких людей, и оправдывал его идеи говоря, что добро и зло – относительные вещи. На даче с ним, я пытался показать ему, что и в добре есть своя прелесть.