Валерий Ковалев - Комдив. Повесть

– Антоныч, иди, погляди, – возник рядом Рубан, – тут имеется блиндаж. Завернули за изгиб, в глинистой стенке темнела дверь, взводный потянул за ременную петлю на месте ручки, согнувшись, вошли внутрь.

Укрытие светлело еще свежими досками с потеками живицы и бревнами наката, на длинном столе в центре горела керосинка, красноармеец, дуя в топку, разжигал в углу железную печку,

– Недавно соорудили, – оглядел ротный просторный, с нарами вдоль стен блиндаж и, сняв буденовку с суконной звездой, расстегнул крючки шинели.

В начале зимы, желая отторгнуть Белоруссию, панская Польша развязала против молодой Советской республики войну, и, перейдя границу, захватила Вильно, на который теперь наступала дивизия.

– Давай перекусим командир, – уселся на лавку у стола взводный и обернулся к красноармейцу, – чего там у тебя есть, Федька?

Рыжий, лет сорока Федька, закрыл дверцу весело загудевшей печки, сняв с плеч тощий сидор* раздернул лямку и выложил на стол три обкрошенных сухаря, столько же вареных картох и крупную соль в бумажке. Быстро все сжевав, Ковалев с Рубаном вышли наружу.

Вскоре в траншее остался лишь пулеметный расчет, да два наблюдателя на флангах. Остатки роты грелись в блиндаже у печки. Трупы на поле заметала начавшаяся поземка, на землю опустились ранние сумерки.

Контратака началась на рассвете, как только посветлел край неба. Из туманной мути выплывала конница, за ней двигались пешие цепи. Над траншеями прошелестел первый снаряд, выбросив позади столб огня и земли с дымом, эскадроны, развернувшись в лаву, с гиканьем понеслись вперед, пехота ускорила движение.

Приготовиться! – вырвал ротный из кобуры наган, в окопе заклацали затворы.

Когда до траншей оставалась верста, навстречу ухнули орудия, заработали пулеметы, а за ними ударили залпы из винтовок. Несущаяся вперед конная масса редела, раздавались конское ржание и крики, в сотне метрах от траншеи остатки, развернувшись по сторонам, наддали обратно.

За ними в свинцовое небо унеслась и лопнула ракета, по всей длине обороны, красноармейцы молча пошли в атаку. Сначала медленно, а потом быстрее. На ветру затрепетал красный флаг, кто-то запел «Интернационал», подхваченный другими от края до края.

Вставай проклятьем заклейменный,

Весь мир голодных и рабов!

Кипит наш разум возмущённый

И в смертный бой вести готов!

пел вместе со всеми ротный, затем вспышка, вздыбилась земля и все стихло…

– Где я? – с трудом открыл набрякшие глаза. В сумерках белел высокий потолок с хрустальной люстрой, в голове били колокола, тошнило.

– В госпитале милый, – наклонилась сестра в белом халате и косынке с крестом, – вот выпей (присосался к медной кружке с чем-то кислым, забулькал горлом).

– А теперь спи, – поправило одеяло.

Когда очнулся снова, в стрельчатые окна бил дневной свет, рядом на стульях сидели комиссар с Рубаном. Комиссар был из бывших политкаторжан, по фамилии Френкель.

– Ну как, Ковалев, живой? – блеснул стеклами пенсне.

– Вроде того, – пощупал Александр голову (та была на месте).

– А я от ребят гостинец доставил, – выложил на золоченый столик с гнутыми ножками два свертка Рубан. – Тут вареные яйца и сало, очень при контузии помогают.

– Откуда?

– Прикупили в городе на базаре.

– Так мы его взяли?

– Взяли, – поправил Френкель на плече маузер – Поляки бегут по всему фронту. Ты давай, поправляйся (похлопал по плечу) и встал, – пошли взводный.

Когда оба удалились, – Александр, приподнявшись на локте, оглядел палату. На самом деле это был небольшой зал, с гобеленами на стенах, вычурным камином и блестящим паркетом. Кроме его, здесь стояла еще дюжина коек с ранеными.

– Вам нехорошо? – подошла из дальнего конца дежурная медсестра, не та, что была раньше.

– Да нет, все нормально. – Какая-то палата непонятная.

– Это графская усадьба. Хозяева сбежали, теперь в ней госпиталь.

– Понятно.

Спустя неделю ротный выписался, хотя врачи возражали, и вернулся в полк. Он стоял на окраине Вильно, там дивизия, готовясь к новым боям, пополняла запасы.

Для начала Александр зашел в штаб, где доложил о прибытии комбату, тот критически оглядел подчиненного, – м-да, пообносился ты, брат. И приказал писарю выдать ордер на новое обмундирование.

– Мы тут захватили склады, – распушил усы. – Приодели личный состав. Так что, шуруй туда, пока все не выдали. А потом можешь поглядеть город. Для полноты, так сказать, ощущений.