Фиаз Рафик - Мой брат Мохаммед Али

Велосипед так и не нашли. А наши родители удивительно спокойно отнеслись к случившемуся, и даже от отца за разгильдяйство нам не досталось. Идея начать заниматься боксом Мохаммеда действительно вдохновила, так что он, в конце концов, решил ходить на тренировки к Мартину, и я, конечно, последовал за братом.

Но никто почему-то не помнит, что боксером был и наш двоюродный брат. И тренироваться он начал намного раньше нас. Еще до знакомства с Мартином кузен настаивал на том, чтобы Мохаммед научился боксировать, поскольку знал, как часто тот попадает в неприятности: хотелось, чтобы брат смог постоять за себя, случись ему подраться. Так что именно кузен первое время ходил с нами на тренировки и поддерживал интерес к боксу, а иначе мы бы быстро переключились на какие-нибудь другие детские развлечения. Но как бы активно наш двоюродный брат ни старался увлечь боксом Мохаммеда, сам он больших успехов не добился и вскоре перестал ходить в зал. А мы свои занятия продолжали.

Я неплохо помню первую тренировку Мохаммеда. Едва успев прийти, он тут же отправился на ринг биться с парнем постарше, уверенный, что справится с ним и без подготовки. Но брату хватило и пары минут, чтобы понять: от одной яростной работы кулаками никакого толку не будет. Мохаммед отчаянно пытался отправить парня в нокаут. А тот, имея куда больше тренировок за плечами и обладая поставленным ударом, оставил брата на полу с разбитым носом. Но Мартину боевой настрой Мохаммеда пришелся по душе – эта первая неудачная проба сладкой науки [3] Сладкая наука ( sweet science ) – принятое в англоязычном мире название бокса. По мнению Мейвезера-младшего, «сладкая наука» означает, что боксер наносит удар, не пропускает ответный, зарабатывает деньги и уходит из спорта здоровым. – Прим. перев. показала, что у моего брата есть напор и характер.

У Мартина в зале под названием «Колумбия» под одной крышей тренировались и белые, и темнокожие. Несмотря на то что в Луисвилле в те годы часто происходили конфликты на расовой почве, бокс являл собой редкий пример занятия, которое объединяет людей этих двух рас. Здесь, в спортзале, отношение ко всем было одинаковым, и никаких предубеждений в выборе спарринг-партнера не существовало. Во время тренировок мой брат обратил внимание на темнокожего тренера по боксу по имени Фред Стоунер. У него был зал на другом конце города, в котором занимались почти исключительно темнокожие. Хотя Мохаммед сохранял верность Мартину, на нашем первом соревновании нас очень впечатлило, как одеты парни из клуба Стоунера: их боксерки, трусы и халаты были одинакового цвета, и в целом казалось, что условия у них отличные. Однако портить отношения с Мартином Мохаммед не хотел и придумал, как работать с обоими так, чтобы они друг о друге не знали. Я, разумеется, снова последовал за братом – к тому времени в этом деле я стал профессионалом. Мохаммед вел меня, а я шел за ним, как примагниченный. По вечерам мы сначала тренировались у Мартина, а потом отправлялись в подземелье Стоунера, где физически и психологически нас пытали еще сильнее. Но все эти труды не пропали даром. У каждого тренера свои методы, и в начале нашего пути знакомство с разными стилями и приемами, безусловно, шло нам на пользу.

Благодаря тому, что я был физически сильным и крепким, а Мохаммед быстро совершенствовался, в том и другом зале мы скоро вышли на первые роли. Тренировались оба много, но, честно скажу, в плане дисциплины я от брата отставал. Бокс стал жизнью Мохаммеда: по дороге в школу он бежал быстрее автобуса, и в погоне за величием поклялся даже отказаться от газировки. Я следовал его примеру, потому что он мой брат и мы много времени проводили вместе, но увлеченность Мохаммеда боксом не шла ни в какое сравнение с моей. Ради того, чтобы забраться на вершину, о которой он мечтал, брат готов был пожертвовать многим. Он буквально глотал все, что связано с боксом, по уши влюбляясь в эту сладкую науку, и хвастливо повторял о своих намерениях стать величайшим боксером и изменить материальное положение нашей семьи. Денег нам всегда не хватало, и с самых первых дней занятий боксом Мохаммед нацелился на то, чтобы стать звездой. Уже потом его детские мечты о том, сколько он заработает, покажутся смешными – ведь когда брат разбогател по-настоящему, он не слишком-то дорожил деньгами и раздавал их так, словно они были ему неприятны. В любом случае в юности возможность заработать стала одной из главных мотиваций Мохаммеда. Но посудите сами: какого подростка не вдохновляет перспектива стать чемпионом, прославиться и сколотить себе баснословное состояние? Деньги и слава тогда мотивировали меня куда больше, чем желание достичь совершенства.