Фиаз Рафик - Мой брат Мохаммед Али

Тот успех изменил не только жизнь Мохаммеда, но и мою собственную. В средней школе я стал почти звездой из-за нового статуса брата. Ребята, с которыми я сталкивался в коридорах или сидел в одном классе, улыбались и желали мне удачи. Тот последний год в школе навсегда останется у меня в памяти.

Уже больше пятидесяти лет назад все узнали, что свою золотую медаль Мохаммед выбросил в реку Огайо, потому что его, олимпийского чемпиона, не пустили в ресторан в родном Луисвилле. Но я читал где-то, что, мол, это все россказни, кем-то придуманные и широко растиражированные. Говорили, брат просто потерял медаль, а я делал все, чтобы помочь ее найти. Якобы мы безуспешно обыскали весь наш дом. Как вы понимаете, олимпийское золото – символ статуса, и той медалью брат очень гордился. Очень жаль, что спустя столько лет кто-то вдруг решил написать весь этот бред. Без обиняков заявляю: в тот ресторан мы с Мохаммедом ходили вместе, и нас отказались обслужить. «Чизбургер, пожалуйста», – попросил Мохаммед. «Нет, у нас правило: никаких негров», – ответила женщина. Мой брат с сарказмом заметил: «Я тоже их не ем. Прошу всего лишь чизбургер». Поняв, что нас не обслужат, мы ушли, кипя возмущением и злобой. А когда брели по мосту на 2-й улице, брат просто бросил свою драгоценную медаль в реку. Я пытался его остановить, но он ответил: «Нет, Руди, меня это задело. Какое унижение. Мне так больно». И, знаете, я просто заплакал.

Именно тогда мы оба в последний раз держали в руках его медаль. Так что та история – не выдумки, я видел все собственными глазами.

После победы на Олимпиаде Мохаммед перешел в профессионалы и в качестве менеджеров нанял группу из десяти миллионеров – так называемую «Луисвиллскую группу». Они обратились к нему сразу после триумфа в Риме, предложили покрывать расходы на все тренировки, дорогу, жилье и питание, а также дать премию за подписание контракта и выплачивать постоянную гарантированную сумму – в обмен же спонсоры хотели получить 50 % доходов от его будущих боев и другой деятельности.

Такое соглашение предполагало, что нам предстоит попрощаться с Джо Мартином, который, надо признаться, был отличным наставником для Мохаммеда; за время наших с братом тренировок у нас с Джо сложились прекрасные отношения. Дебют в профессиональном боксе состоялся у Мохаммеда 29 октября 1960 года: соперником был Танни Хансейкер, а бой проходил в «Зале свободы» Луисвилла. Победу в этом шестираундовом поединке мой брат одержал по очкам; вскоре менеджеры Мохаммеда решили, что ему нужно начать тренироваться у более именитого наставника – Анджело Данди. Значит, брату предстояло переехать в Майами-Бич: именно там находился знаменитый зал на 5-й улице, где работал Анджело.

Что интересно, первый раз Мохаммед встретился с Данди за много лет до этого, в нашем родном городе. В 1958 году Анджело тренировал Уилли Пастрано, чемпиона в полутяжелом весе, и они приехали в Луисвилл на бой с Джорджем Холманом. Тогда брат уже очень внимательно следил за всем, что происходило в боксе, и не упускал возможности встретиться со спортсменами и тренерами, которых уважал. Вот и в тот раз после боя, который Пастрано проиграл, Мохаммед из лобби отеля, где жил Данди, позвонил ему в номер и спросил, можно ли встретиться с ним и с боксером на пять минут. Выдержав долгую паузу, Анджело согласился, и мы с братом поднялись наверх, где нас ждал сам Данди и его расстроенный боец. По сути, Мохаммед просто ворвался в номер и заорал, что Анджело должен взять его к себе тренироваться. Когда мы ввалились, Анджело с Уилли смотрели телевизор, пили апельсиновый сок и ели чипсы. Пастрано валялся на кровати в одной майке, уплетал мороженое и хотел было выставить нас за дверь. Он решил, что Мохаммед – просто восторженный болтливый юнец. Ведь брат, никогда не стеснявшийся говорить что думает, чуть ли не с порога начал хвастаться, что станет следующим чемпионом мира в полутяжелом весе. Данди такое нахальство, конечно, поразило – ведь тогда было не принято так себя вести. С другой стороны, Анджело считал, что подобная уверенность – это плюс для боксера, необходимая черта характера, без которой в этом тяжелом спорте не преуспеть. В результате пять минут превратились в беседу длиной в три с половиной часа, большую часть которой Мохаммед засыпал тренера и спортсмена вопросами. Брат хотел узнать обо всем, и его энтузиазм не остался незамеченным: думаю, уже тогда Данди понял, что в Мохаммеде есть что-то особенное.