А. Владимирович - Бабушки детектива. Серия «Пестрая лента»

Итак, «Ньюгейтский календарь» – это сборник текстов, написанных в форме биографий арестантов из Ньюгейтской тюрьмы, отсюда и его название. Преступники, ожидающие казни, исповедовались священникам, описывая свою жизнь и концентрируясь на совершенных ими преступлениях. Эти небольшие «исповеди» собирались и публиковались в виде дешевых брошюр «в назидание».

Как ни парадоксально это звучит, у подобной литературы образовался огромный рынок сбыта. Дешевые издания в виде газетных листков охотно раскупались среди городской бедноты, а издатели делали на этом весьма неплохие деньги. Биографии преступников с пикантными деталями охотно читали и обсуждали также и в высшем свете. Словом, это было очередное общественное умопомрачение вокруг нового для того времени жанра – криминальной истории. Но если увлечение приходит и уходит, ажиотаж вокруг «Календаря» не проходил, а потому предприимчивые издатели стали собирать дешевые листки в сборники. Один из первых таких альманахов вышел в свет в 1728 году. Расположение биографий в нем было в хронологическом порядке, отсюда появилось второе слово в названии – «Календарь».

Маленький сборник «Календаря» вышел в 1748 году, а в 1773 году издали огромное пятитомное собрание. Сборники «Ньюгейтского календаря» продолжали публиковать и в XIX веке, но были постепенно вытеснены криминальными романами. На волне популярности другие тюрьмы стали собирать свои собственные «Календари».

Биографии в «Ньюгейтском календаре» – это своеобразный сплав наивного повествования и выводов, подчеркивающих моральные и правовые устои. Очевидно, первоначальная идея «Календаря» состояла в демонстрации эффективности работы уголовно-исполнительной системы: эти истории должны были закрепить утверждения о неизбежности задержания преступника и неотвратимости наказания. Но в обществе «Календарь» восприняли несколько иначе. У постоянных читателей появился интерес к новым историям, что указывало на развлекательный характер криминального чтива. Удовольствие от знакомства с захватывающей стороной в жизни преступника и вуайеристское увлечение от подглядывания за границы, отведенные законом. Так, вокруг «Календаря» начинает формироваться аура сенсационности.

Как мы уже сказали, календарь печатался в двух форматах. Для бедных жителей Лондона печатали огромные тиражи маленьких листков, включавших обычно одну биографию. Для обеспеченных же слоев общества предназначались альманахи подороже, объединявшие множество мелких биографий.

Следует отметить, что появление листков с биографиями возникло не на пустом месте, истоки этого явления лежат еще в XVI веке, когда появление печатных станков значительно удешевило выпуск книжной продукции. Первые криминальные сюжеты появлялись в форме стихов, чем-то они напоминали сочинения Франсуа Вийона, поэта французского Средневековья.

Огромный спрос на криминальное чтиво вдохновлял писателей на сочинение воображаемых историй. Криминальные сочинения стали более актуальными еще и после того, как постоянные читатели осознали, что реальные преступления имеют свой ограниченный набор сюжетов и расширить его на основе историй из реальной жизни практически невозможно.

Одним из первых сочинителей криминальных биографий стал небезызвестный нам Даниэль Дефо, автор знаменитого «Робинзона Крузо». Дело в том, что Дефо был не только известным писателем, но и журналистом, а еще несколько лет провел в застенках Ньюгейтской тюрьмы, где и записал ряд биографий известных преступников, в том числе историю жизни знаменитого взломщика Джека Шеппарда или печально известного вора Джонатана Уайлда.

Выйдя на свободу, на волне популярности «Ньюгейтского календаря» Дефо публикует роман «Истинный и подлинный отчет жизни и действий покойного Джонатана Уайлда». В нем писатель продолжает развивать тенденции, заложенные в «Календаре». Например, в тексте романа автор уверяет, что все описанные события были «взяты из уст [Уайлда] или почерпнуты из его бумаг и писем». Но повествование мало напоминает биографии из «Календаря», в романе просматривается отличная структура и высокий художественный стиль. Интересно, что Уайлд не только вор, под давлением обстоятельств он вынужден играть еще и роль протосыщика. Очевидно, этот образ мог послужить прототипом для любого из хорошо знакомых нам Великих сыщиков.

Но еще большую известность Даниэлю Дефо приносит псевдоавтобиография Молль Фландерс «Радости и горести знаменитой Молль Фландерс», которая так же, как и все работы Дефо, имеет структуру романа и написан высоким художественным стилем. В основе сюжета лежит расхожий образчик биографии об опрометчивой молодости. История о том, как грехи юной девушки приводят ее на виселицу. В отличие от биографий из Календаря, неизменно подчеркивавших в финале ошибки их героев, Молль отнюдь не невинная девушка, совершившая опрометчивый поступок по глупости или под влиянием внешних сил. Молль – дочь каторжницы, а потому ведет авантюрный, а чаще всего криминальный образ жизни, что и приводит ее обратно в Ньюгейт. Финал романа также написан вполне в духе того времени: преступница осознает пагубность своего поведения, раскаивается и обретает новую жизнь респектабельной англичанки.