Николай Караченцов - Я не ушел

Вскоре выяснилось, что Борис Николаевич – человек стеснительный, да и теннис не тот вид спорта, где он король. Главная его теннисная заслуга в том, что он взялся за эту игру после шестидесяти. Ему хватило и сил, и прилежности, и старания, чтобы выглядеть в ней достойно. Начал занятия после тяжелейшей травмы позвоночника – в 90-м в Испании совершил аварийную посадку самолет, на котором он летел.

Зрители на «матче века» отсутствовали, кроме нескольких кремлевских корреспондентов и семьи президента. Не в том смысле, как это звучит в прессе, а действительно самых близких родственников, – и четырех человек, которые, собственно говоря, и играли: Борис Ельцин с Шамилем Тарпищевым, я с Борисом Ноткиным. Из-за Шамиля мы не могли ничего поделать, хотя и Боря, и я объективно играем в теннис лучше Бориса Николаевича.

Мы старались, мы не сдавали игру, мы действительно бились. Правда, вначале Ноткин дергался: «Ну как же так, президенту забил». Ельцин все же нас давил своим авторитетом.

А ведь перед началом Ноткин мне твердил: «Если мы выходим на корт, надо играть и выигрывать, неважно против кого играем. Иначе лучше вообще не выходить». Только через три или четыре гейма мы пришли в себя. Боролись. Причем бороться оказалось занятием почти бессмысленным, потому что Тарпищев играет гениально. Он собой занимал весь корт. И куда тут попрешь? Но мы бились. До окончательного поражения. Потом отправились в бассейн и баню. Никого в баню не допустили, мы сидели в парной вчетвером. Потом пили замечательное пиво, и Борис Николаевич рассказывал, что его привозят чуть ли не из Голландии свежим, прямо в бочках.

Все мне на Косыгина, 42 было интересно. Но больше всего то, что рассказывал Борис Николаевич. А он охотно вспоминал и про неудачную поездку в Испанию, и про другие поездки. В конце концов его увела жена со словами: «Завтра у тебя тяжелый рабочий день. Ребята, пожалейте мужика, ему страной командовать». Но сидели мы не допоздна. Дальше без подробностей, но скажу, что нас пригласили к старшей дочке Бориса Николаевича, Лене. К старшей пришла и младшая – Таня. По дороге я заехал к себе домой, взял кассету, тогда клип песни «Леди Гамильтон» только-только был снят. Привез, поставил, показал. В общем, мы еще добавили. И вечер закончился очень мило и тепло.

Я серьезно отношусь к своему теннисному мастерству. Наблюдаю, как лучшие игроки наносят удары справа, слева. Пытаюсь не просто перебрасывать мяч через сетку, а с толком тренироваться. Не хочу производить впечатление чистого «чайника» – как получится, так и играешь. Нет, я стараюсь совершенствоваться.

Характерно, но в теннисе совершенствоваться полагается не только определенный период, но ежедневно и бесконечно. В теннис можно начинать учиться играть в любом возрасте. Никогда не достигнешь «потолка», всегда остается возможность расти дальше. Ты всегда найдешь круг партнеров по своему уровню. В теннисе ты будешь получать удовольствие не только от самой игры, а буквально от каждого удачного удара. Лучшие запоминаются на всю жизнь. Какая-то физиологическая радость оттого, что ты вдруг складно попал по мячику. Теннис – остроумная игра. Остроумный ответ в нем ценится, и очень высоко. В нем действительно, как в шахматах, надо просчитывать ходы.

Теннис – моя огромная любовь, но не единственная. Мир спорта мне дорог и близок. Я бесконечно его ценю за возможность импровизации, принятия нестандартных решений, причем в долю секунды. Мне недавно рассказали, как Нина Еремина в свое кольцо забросила мяч. Был Кубок европейских чемпионов или что-то другое. Она, известный ныне комментатор, а тогда капитан сборной, считалась одной из лучших баскетболисток страны. Может, я ошибаюсь в цифрах, но вроде наша команда, по-моему, ЦСКА, выигрывала первый матч с разрывом в пять очков. Остается буквально десять секунд, а счет равный. Тогда она забрасывает мяч в свое кольцо, и команда проигрывает. Но по сумме заброшенных выходит в следующий этап. Вероятно, Еремина просчитала: «Сейчас ничья, дадут дополнительную пятиминутку, кто его знает, чем дело кончится. А тут верняк». Команда сперва обалдела: «Ты чего?!» Она в ответ: «Спокойно!» Так они прошли в следующий круг. Потом сто раз этот трюк обсуждался, и в конце концов его запретили. Но как она высчитала в долю секунды: «Что же будет в дополнительной пятиминутке?!» Всех уже мандраж скрутил, а она считала!

Есть одна деталь, что абсолютно объединяет спорт и театр. Это – пауза. Ничто ни там, ни там не ценится выше. Умение выдержать паузу – признак высочайшего мастерства. Я играл со многими великими отечественными теннисистами – от Чеснокова до Савченко. Я рад, что дружу с Ольгой Морозовой, до сенсационной победы Маши Шараповой в 2004-м – единственной отечественной финалисткой Уимблдона. Оля – уникальный человек с фантастической активностью. Когда я, став известным актером, начал знакомиться с выдающимися спортсменами, я понял, что знаменитый чемпион – всегда крупная личность. Просто так наверх не выскочишь. Вероятно, есть какие-то исключения, но они только подтверждают правило.