Владимир Карпов - Маршал Жуков

Еще и еще раз проверяли через разведку, и она подтверждала: нет никаких ошибок, здесь у противника сосредоточены главные ударные группировки для решительного наступления — и перечисляла, в подтверждение этого, номера соединений и направления их предстоящих действий. Разведка доказывала — ошибки не может быть. А гитлеровская армия все не наступала.

Сталин послал на передовую для координации действий Воронежского и Южного фронтов Василевского, а Жукову было поручено координировать действия трех фронтов: Центрального, Брянского и Западного.

Наконец разведка доложила, что противник перейдет в наступление 10—12 мая на Орловско-Курском и Белгородско-Обоянском направлении. Немедленно Ставка проинформировала войска, и все напряглись в ожидании. Но и в эти дни противник в наступление не перешел.

И опять томительное ожидание. И вновь поступает информация, что противник перейдет к активным действиям не позднее 26 мая. И опять боевые действия не были начаты. Командующие фронтами, Жуков, да и Сталин окончательно занервничали. Ватутин предложил Верховному Главнокомандующему изменить решение и самим нанести упреждающий удар. И Сталин заколебался. Он даже поговорил с Василевским о том, чтобы Генеральный штаб разработал план для перехода к решительным действиям немедленно. Но сказал Василевскому: «Я по этому поводу посоветуюсь с Жуковым». Как позднее узнал Василевский, Сталин почему-то с Жуковым советоваться не стал. Может быть, опасался, что Жуков отговорит его от перемены ранее задуманного плана. Жуков мог быть убедительным, и аргументы его всегда хорошо продуманы. В общем, Сталин об этом с ним не говорил.

Наконец 2 июля разведчики доложили, что наступление гитлеровцы начнут не позднее 6 июля. Нужно сказать, что наша разведка и в предыдущих случаях не ошибалась. Она точно устанавливала намечаемые даты начала наступления, исходя из тех сроков, которые намечали сами немцы. Но сами же немцы откладывали и меняли эти даты, поэтому и получалась такая вроде бы неточность в докладах разведчиков.

4 июля в 16 часов противник предпринял боевую разведку небольшими силами — всего четырьмя батальонами, с двадцатью танками. Конечно же он в оборону не вклинился, но наши захватили пленных из состава этой боевой разведки, и они показали, что на следующий день будет начато общее наступление. К тому же были взяты разведчиками «языки», которые тоже подтвердили эти сведения.

И вот теперь, основываясь вроде бы на неопровержимых данных о предстоящем наступлении, наши командующие фронтами решились на проведение (правда, заранее запланированной) артиллерийско-авиационной контрподготовки. Нетрудно представить, что произошло, когда ураганный огонь артиллерии и бомбы с самолетов посыпались на сосредоточившиеся войска противника. Во-первых, немецкие части понесли большие потери от огня! Во-вторых, в моральном отношении это противника обескуражило!

Вот что пишет Жуков о своих ощущениях в эти минуты: «Мы слушали и ощущали ураганный огонь, и невольно в нашем воображении возникала страшная картина на исходном плацдарме противника, внезапно попавшего под ураганный удар контрподготовки. Застигнутые врасплох вражеские солдаты и офицеры наверняка уткнулись носом в землю, в первую попавшуюся яму, канаву, траншею, любую щель, лишь бы укрыться от ужасающей силы разрывов бомб, снарядов и мин...»

И все же гитлеровцы в 4.30 начали свою артиллерийскую подготовку, а в 5.30 перешли в наступление по всему фронту. То, что им потребовалось всего немногим более 2-х часов для того, чтобы оправиться от такой мощной контрподготовки и они оказались способными начать наступление, насторожило Жукова. А позднее, как он сам пишет, из показаний пленных и осмотра немецких позиций, которые были заняты в результате нашего наступления, Жуков понял, что контрподготовка, несмотря на ее мощь, все же не достигла желаемых результатов, что ее начали рановато. Подразделения противника еще находились в окопах, в блиндажах, а танки и бронетранспортеры в капонирах. И поэтому немецкие части не понесли тех больших потерь, которые предполагалось нанести им в результате контрподготовки. И та картина, которую представлял Жуков, как гитлеровцы после открытия нашего огня кинулись в щели, окопы и ямки — эта картина не сбылась. Контрподготовку надо было начинать позже часа на полтора, когда живая сила уже вышла из траншей и находилась на открытом поле, а танки выведены из укрытий и готовы двинуться в направлении наших позиций. Но все равно противник понес большие потери и, главное, морально был обескуражен мощной предупредительной артиллерийской грозой.