Сергей Кремлев - Берия. Лучший менеджер XX века

Одного Сталин не сделал или не успел сделать – не оставил необъятной и богатой на таланты стране достойного своего преемника. Возможно, Сталин надеялся увидеть его в двуединой, так сказать, фигуре Кузнецова и Вознесенского, но оба они оказались из мелкотравчатой, увы, породы. Наедине друг с другом и с ближайшим своим окружением они мечтали не о том, как получше строить коммунизм в России, а о том, как они будут править Россией после Сталина.

Узнав об этом, Сталин испытал, как я понимаю, что-то вроде чувства Тараса Бульбы, узнавшего об измене Андрия. Сталин и поступил, как Тарас! Он их породил… Он их – как Тарас Андрия – и убил.

А компетентный-то преемник был рядом – Берия. Сталин этого не понял, а Берия без Сталина был обречен. И в итоге страна вверила свою судьбу ловкому, недалекому, беспринципному и невежественному интригану. И только ли ему – ведь «Никиту», как и любого другого, стоящего у высшей власти, «играло» окружение. Такое же некомпетентное, как и он, а в некоторой своей части – антисоветское и прозападное.

Задачей Берии как преемника Сталина должна была стать и стала бы задача постепенной, подкрепленной развитием масс, демократизации общества, задача развития всех творческие сил народа, задача предоставления в стране побеждающего социализма всей полноты прав не номенклатуре, а народу. Не функционерам, а профессионалам. Берия и уже его преемники должны были и могли упрочить и развить социализм, а не предать его, как Хрущев и его преемники.

Берия мог бы руководить все более усиливающимся и расцветающим Советским Союзом лет, скажем, до шестидесяти пяти-семидесяти, то есть мог бы встретить во главе страны пятидесятилетие Советской власти. И это была бы совершенно иная, отличная от реально состоявшейся, страна!

Думаю, у его Советского Союза не было бы во внешнем мире такого огромного количества «приживалов», которое развели Хрущев, а затем – Брежнев. Советский Союз Берии не отравлял бы свой государственный организм нефтедолларовыми инъекциями. В его Советском Союзе не смогла бы сформироваться «пятая колонна» горбачевцев и ельциноидов. И в его Советском Союзе любой нерадивый руководитель по Конституции отвечал бы за свою работу не перед бюро горкома, а перед трудовым коллективом, который и имел бы право такого нерадивого руководителя вернуть «в первобытное», неруководящее, состояние.

Короче, его Советский Союз уверенно вошел бы и в XXI век как решающий фактор мирового общественного процесса. И не только Россия имела бы совершенно иной облик и совершенно иное место в мире, но и сам мир имел бы совершенно иной вид!

Вот этого хрущевцы-партократы, горбачевцы, ельциноиды-«демократы», мировая плутократия и мировая аристократия Берии – пусть и по разным причинам – простить не могли ни при его жизни, ни тем более за гробом.

Не могли простить того, что он был способен вместе с народом довести Россию до такого уровня развития, когда судьба народа зависела бы уже не от кучки, мнящей себя «элитой», а от массового интеллектуально и духовно компетентного ядра общества. Когда руководящей и направляющей силой общества был бы не «коллективный разум ЦК», а общественный разум.

ЭТУ КНИГУ предваряла цитата из Карлейля: «Я не верю в коллективный разум невежественных индивидуумов». Что ж, я, автор этой книги, тоже в него не верю. Но задаю себе и всем вопрос: «А можно ли верить в коллективный разум всесторонне развитых индивидуумов?»

Что до меня, то я уверенно отвечаю: «Да!»

И этот разум нам – России, миру еще лишь предстоит обрести. Если, конечно, мы хотим жить на Планете, а не умирать на ней в собственных духовных и материальных нечистотах.

Берия не был гениален – как Ленин, как Сталин. Он был всего лишь сверхкомпетентен. Кроме прочего, его погубило и это – в полном соответствии с принципом Питера. И еще его погубила наивная вера в доброе начало в людях, в коллегах. В его голове никак не могла уместиться мысль, что всего лишь из зависти, из «шкурности» можно возвести на товарища такую ЧУДОВИЩНУЮ напраслину и вонзить ему в спину кинжал.

За десятилетия все возрастающей и возрастающей власти изначально подлый и гнусный человек к пятидесяти годам окончательно превратился бы в законченного хама и черствого негодяя. А Берия в 1950 году, в ранге вице-премьера, члена Политбюро, главы Спецкомитета, в звании Маршала Советского Союза, наконец, мог, впервые в жизни увидев пухлощекого русского парня, простого сержанта, сразу же поинтересоваться – с чего это у него зубы болят?